Книга Подводная конкиста, страница 66 – Вита Марли

Сердце забилось быстрее. Это уже не было похоже на попытку выручить чужеземца. Отец открыто шёл против тлатоани. Одним своим приказом расколол подводный мир на две половины.

Тланчана перевела взгляд на Эстебана.Он хмурился, подозревал. Думал, дочь вождя доложила своему отцу о ночной вылазке, но нет! Иш-Чель сдержала обещание. Глядя испанцу в глаза, мотнула головой отрицательно. Она здесь была ни при чём…

— Прислать лекаря в сады Тлалока, пусть займётся ранеными, — касик продолжал давать распоряжения. — Человека сопроводить в поместье. В лазарет.

— Простите, сеньор, — обратился к правителю чужеземец. — Позвольте мне отправиться к Ицамне. Он хорошо подлатал меня в тот раз и я бы хотел снова навестить его.

— Я провожу, — не дождавшись ответа вождя, Иш-Чель тут же встрепенулась. — До хижины целителя здесь совсем недалеко.

— Вулканическое стекло коварно, — проскрипел целитель, извлекая из раны зубцы обсидиана. — Рваные края пореза и много мелких осколков. Если не убрать их все, начнётся нагноение.

Эстебан стоически терпел. С видом почти бесстрастным смотрел, как старик, сдвинув кустистые брови, ковырялся в кровавой зарубине. От наркотической смеси, которой лекари окуривали пациентов, моряк отказался. Пожелал остаться в сознании и лично наблюдал за врачеванием Ицамны.

Иш-Чель была рядом. Расположилась на циновке достаточно близко, чтобы оказать помощь и достаточно далеко, чтобы не загораживать целителю свет.

— Подай-ка мне иглу с волосом, — обратился лекарь к тланчане. — Они вывариваются в кипятке, так что будь аккуратна, возле очага стоит специальный ухват для медицинских приспособлений.

Дочь касика, хоть ей это было не по статусу, лекарю послушно ассистировала. Подавала инструмент, заменяла хлопковый бинт, омывала рану чистой водой. К увечью квартирмейстера отнеслась спокойно. Не морщилась брезгливо, не ахала не охала, не жалела чрезмерно и не пугалась. Гордая Иш-Чель не боялась крови.

Это тебе не изнеженная донья, которая при виде царапины тут же потеряет сознание. Ещё бы! Русалочка — потомок кровожадных майя, её такой ерундой не напугать. Своим хладнокровием она обязана далёким пращурам.

— Красивый шрам я тебе, увы, обещать не могу, — нацелив иглу, обратился Ицамна к квартирмейстеру, — слишком неровный порез. Крепись, человек, будет неприятно, но обещаю сделать как можно быстрее.

Эстебан сжал челюсти, задышал глубоко и желваками заиграл. На лбу выступил пот, шея взмокла. При неистовой жаре и влаге, вечно царивших в Кулуакане, его нынешнее состояние казалось насмешкой высших сил. Кожи коснулась хлопковая тряпица. Тланчана смочила водой лоскут ткани и приложила Эстебану ко лбу.

— Ты чертовски любезна, ангел мой, — зубоскалил испанец, морщась от болезненных манипуляций. — Но царапина не смертельна, не стоило принцессе так утруждаться.

Альтамирано не понимал самого себя. Он испытывал досаду, поскольку накрепко ввязался в политические игры вождя и был ему обязан. Страшился будущего, злился от бессилия, был раздражён и немного — самую малость — чувствовал облегчение, покуда прямой опасности ему сейчас не грозило. Он не хотел обижатьтланчану, но слова насмешки так и вертелись у него на языке.

— Это меньшее, что я могу сделать, — спокойно ответила Иш-Чель. — Cвоей «несмертельной» царапиной ты обязан друзьям и товарищам. Не имея оружия, они бросились защищать тебя. Долго бы ты продержался один против десятка макуауитлей?