Книга Путь попаданки. Книга 1, страница 94 – Инесса Иванова

— Почему это я?!

— Много причин. Например, потому, что кто-то должен быть виновен, обычно это я. Но я всё же свой, бастард прежнего короля, — усмешка на губах герцога, не сводившего с меня взгляда, стала горькой.

Он откинулся в кресле, выпрямил ноги, сцепил руки в замок и продолжал смотреть, будто ждал признания в чём-то.

И чем дольше смотрел, тем больше я чувствовала себя зверем, загнанным в угол.

— Хотите сказать, что простой народ обвинит меня, пленницу, заточенную в замок на окраине страны?

— Народ вас не знает, а Мария Тавора с подачи отца щедро подаёт милостыню на праздники. Это обязанность королевы, но раз вас нет, то её взяла на себя фаворитка. Кающаяся грешница-прелюбодейка, но это грех легко прощают за звонкую монету. И отец Марии немедленно примется распускать слухи, что вы навели порчу на народ Клемондии и Лузитании, пока добрый король сражается с мятежниками на востоке страны. Мятежникам, по слухам, платит ваш кузен-король. Пока вы были в заточении, то не причиняли вреда, а теперь вот король пожалел вас, выпустил, а вы отплатили ему и стране чёрной неблагодарностью. Чёрной смертью.

Каждое его слово затягивало петлю на моей шее.

Как ни спасай королеву, а похоже она чем-то сильно насолила кому-то сверху.

Боже, спаси королеву! И меня заодно!

Немудрено, что Бланка потеряла волю к жизни, тут любой бы сдался!

— Так что, ваша милость, не советую бегать. И тёмные оковы не нужны более.

— И что же мне делать? Ехать в замок соперницы, чтобы они там меня спокойно пристукнули?

— Вам надо было думать раньше, а не бегать от меня.

— Я спасала свою жизнь!

— Вы не поверили мне, так зачем мне верить вам?

Вот сволочь! Всё вывернул так, что это я виновата, а сам вёл переговоры за моей спиной.

— Весь двор будет там? И парфюмер Паскуаль? — с последней надеждой спросила я.

Герцог вздрогнул, лицо исказилось от ярости.

— Страна будет корчиться и помирать в муках, улицы городов и деревень наполнятся смрадом гниющих тел, которые будут некому умирать, а вы, добрая королева, думаетео новых духах? Что в вашей прелестной голове за мысли, что вы решили обратиться к этому колдуну, по которому костёр плачет?!

Он сейчас ненавидел меня, наверное, больше, чем все прочие противники.

— Тогда уповайте на того, кому единственному оставались верны, ваша милость.

Ноздри герцога дрожали от гнева. Он встал и быстрым движением схватил со стола Писание, чуть ли не швырнув им в меня.

Но как только я дотронулась до книги, по которой не раз гадала, или над которой размышляла, не боясь быть застигнутой врасплох, как мои руки окутала самая настоящая Тьма. Тёмный дым.

Заметив его, герцог вначале оторопел, а потом схватил меня за запястье.

От его прикосновения дым сделался гуще, но не причинял мне вреда. Герцог делал мне больно, и в его глазах я видела лишь ярость сильного. И удивление.

— Кто вы такая, ваша милость? Откуда взялись?!

— Вы обезумели, ваша светлость? — пролепетала я, чувствуя, как тьма подобралась к моему горлу.

Не тот чёрный дым, уже иссякший, а другая. Настоящая. Несущая вечный покой.

От которой я бегала столько дней, а она настигла меня в тот миг, когда я окончила путь.

— Вы подселенец?!

В его устах это прозвучало так, будто я паразит в теле королевы. Но мне было не до смеха. Опасность мазнула по шее, дышала в лицо, и у неё были его глаза.