Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 14 – Герда Куинн

Но в ту же секунду её окликнула интуиция. Что-то было рядом.

---

Из темноты за деревьями мелькнули глаза. Жёлтые. Горящие. Хищные.

Она застыла, схватившись за перила. Дыхание перехватило.

Глаза исчезли.

И вновь возникли — ближе.

Опасность была рядом. Чертовски близко.

И, может быть, совсем не та, что она думала.

.....

Альфред. Остаться в одиночестве

Когда дверь за Джессикой закрылась, в кабинете повисла тишина — глухая, как в пустом театре после падения занавеса.

Он стоял посреди комнаты, чувствуя, как по телу пробегает холод. Его пальцы бессмысленно крутили перьевую ручку. Экран ноутбука мерцал, показывая замороженный кадр с рекламой, но он давно не видел его.

Он остался один. Вновь. И снова по своей вине.

— Что со мной, чёрт побери? — тихо проговорил он, сжав виски.

Он знал, что перегнул. Видел, как её взгляд потух. Как её плечи сжались, будто она ждала удара. Она пришла сюда — пусть без приглашения, пусть не по правилам, — но не заслужила такого холода. Такой... жестокости.

Почему я сорвался? Почему слова вышли именно такие?

Он сел в кресло, потянулся к бокалу, но оставил его нетронутым. Алкоголь не решал проблем — только откладывал их, притуплял. А ему не хотелось забываться. Хотелось разобраться. Но не получалось.

Она раздражает. Она слишком юная, слишком упрямая. Слишком... настоящая.

Он снова увидел её глаза — такие тёмные, наполненные болью и чем-то почти молитвенным. Там, внутри, жила тоска по отцу. Потеря, которую он чувствовал кожей, хоть и не знал подробностей.

Я увидел в ней её.

Мысль возникла внезапно. Он резко поднялся, прошёлся по кабинету.

Да. Вот почему я злюсь. Потому что вижу в ней то, от чего столько лет пытался убежать.

Он не хотел вспоминать. Но эта девочка — женщина — постоянно напоминала. Не только взглядом. Не только голосом. Чем-то неосязаемым, тонким, будто она — продолжение призраков из прошлого.

Чёрт, и зачем я допустил, чтобы её втянули в это?

Он смотрел на город за окном, на огни, будто на мириады равнодушных глаз. И чувствовал, как внутри него зияет пустота.

Я ей не подхожу. Я не умею быть рядом. Я только отталкиваю. Раню. Строю стены и называю это защитой.

Он провёл рукой по лицу. Мельком вспомнил, как её рука коснулась его в кабинете. Такая лёгкая, доверчивая. Почти ребёнок. Но она смотрела на него уже как женщина — обиженная, гордая, но всё ещё надеющаяся.

Если бы она знала, кого выбрала. Или кто выбрал её. Если бы знала, в какой клубок тьмы ей предстоит ступить...

Он вздохнул. Сел на край стола. Ему хотелось позвонить ей. Написать. Сказать: прости. Я не хотел. Это был не ты. Это я...

Но не сделал этого.

Потому что так проще. Потому что если признать — значит, позволить себе чувствовать. А чувства — это слабость. А слабость — опасна.

Он закрыл глаза.

И в темноте увидел её. Босую. У окна. Одинокую. Увидел в мыслях... Но очень четко...

Прости меня, Джессика… Я не знаю, как быть с тобой. С тобой — и с самим собой.

Сон казался до боли реальным. Джессика стояла по колено в воде на берегу необитаемого острова. Океан сиял бирюзой, словно расплавленное стекло. Рыбы, прозрачные, серебристые, плавали так близко, будто искали встречи. Волны нашептывали что-то на древнем языке, от которого по коже пробегали мурашки.

Она шагнула вперёд — и дно исчезло. Холодные объятия бездны сомкнулись вокруг. Кричать было невозможно, голос утонул вместе с ней. И вдруг — чьи-то руки. Сильные, властные. Они вырвали её из бездны, прижали к груди. Ноги Джессики сами обвились вокруг его тела. Его губы нашли её, прохладные, солоноватые… и такие знакомые.