Книга Безжалостные клятвы, страница 11 – Ребекка Росс

– Прости, что меня не было дома, когда ты пришла. – Он помолчал и смахнул крошки с рубашки. – Был на собеседовании, пытался найти работу.

Айрис удивленно вскинула брови.

– Форест, это же прекрасно. Хочешь вернуться в часовую мастерскую?

– Нет. – Он покачал головой. – Там будут задавать много вопросов. В мастерской знают, что я ушел добровольцем на фронт, и я не хочу объяснять, что потом случилось.

Айрис все понимала. Но при этом ей не хотелось, чтобы брат скрывался и начинал все с чистого листа только потому, что Дакр вцепился в него и манипулировал, словно марионеткой.

Она хотела это сказать, но передумала.

Форест посмотрел на нее.

– Что такое?

– Ничего. Просто… горжусь тобой.

Лицо Фореста исказилось, словно он старался не заплакать, и Айрис поспешила легонько его пожурить:

– Но ты в следующий раз оставляй записку, что скоро придешь. Чтобы я не волновалась. Я сегодня пришла с работы пораньше… Хелена дала нам с Этти выходной, и…

– С чего это она дала вам выходной? – перебил Форест, предчувствуя надвигающуюся бурю.

Айрис прикусила язык. «Что ж, – подумала она. – Нет смысла оттягивать неизбежное».

– Айрис?

– Хелена попросила нас с Этти вернуться на фронт.

– Ну еще бы. – Форест положил сэндвич. – Ты всего две недели как дома, а она снова отправляет тебя на войну!

– Это моя работа, Форест.

– Ты моя сестра! Моя младшая сестренка, которую я должен был защищать! – Он провел рукой по мокрым волосам, сжав губы в тонкую линию. – Зря я бросил вас с мамой. Нужно было остаться дома, тогда бы ничего этого не случилось!

«Этого».

Фореста ранили, и Дакр исцелил его, чтобы он сражался на стороне врага. Мама запила и попала под трамвай, когда возвращалась домой пьяная. Айрис ушла на фронт военным корреспондентом, и во время обстрела ее едва не разорвало на куски взрывом гранаты.

Все так безнадежно запуталось, и одна нить переплеталась с другой.

– Зачем ты уходил? – спросилаАйрис так тихо, что Форест мог и не услышать.

Отчасти она уже знала ответ: брат записался в армию, потому что однажды, возвращаясь домой с работы, услышал, как Энва играла на арфе. Ее песня донесла до него правду о войне и пронзила в самое сердце. Слушая ее, Форест видел перед собой окопы, словно сам был там. Видел, как Дакр оставлял за собой разрушения, уничтожая деревни. Видел дым, кровь и пепел, падающий как снег.

– Ты имеешь в виду, за что я сражался? – уточнил он.

Айрис кивнула.

Форест молчал, покусывая заусенец.

– Я сражался за нас, – наконец ответил он. – За твое будущее. И за мое. За людей на западе, которым нужна была помощь. Не за Энву. Она ни разу не появилась на поле сражения. Заставила записаться на фронт и ни разу не повела нас в бой.

– И я пишу ради того же, – сказала Айрис. – Зная об этом… ты все равно попытаешься удержать меня дома?

Форест вздохнул. Вид у него был измученный. Он потрогал живот. Айрис знала, что он коснулся шрама.

Болят ли его старые раны? В него попали три пули, две из которых задели жизненно важные органы.

«Он должен был погибнуть, – подумала Айрис, чувствуя озноб. – Я не знаю, благодарить ли мне Дакра за то, что спас Фореста, или проклинать за то, что обрек жить с этими болезненными шрамами?»

– Твои раны, Форест, – произнесла Айрис, поднимаясь из-за стола.

Она хотела облегчить его страдания, но не знала, что делать. Правда, Форест вообще не хотел, чтобы она знала о его шрамах.