Книга Мимоходом на курьих ножках, страница 11 – Милена Завойчинская

Дышать. Дышать, Дышать.

Я далеко. Я не могу его сейчас убить. И мне нельзя сейчас его нецензурно обложить. Сначала я заберу свои вещи. Димка только притворяется милым, на самом-то деле он очень мстительный и способен на подлости.

Нельзя дать ему шанса напакостить мне. Забрать вещи. Сменить все логины, пароли и доступы ко всем сайтам, почистить куки во всех общих гаджетах. Забрать свои деньги, о которых он знал.

И непременно сразу же после этого во всех соцсетях выставить статус, что мы расстались, потому что я застукала его с моей лучшей подругой. После чего внести в черный список и заблокировать обоих. А то знаю, с него станется начать распускать сплетни, что это я ему изменила.

Я кисонька. Я милая добрая кисонька. Я большая добрая львица.

— Я все равно не пойду в магазин, так что можешь меня не ждать. Я не стану покупать картошку и голубцы, а потом готовить ужин, — максимально сдержанно ответила я и даже глаза прикрыла, таких неожиданных усилий это стоило.

Надо же, как быстро я излечилась от любви. Пять лет отношений, три минуты наблюдений за изменой, один разговор — и все. Вместо любви — обжигающее презрение и ненависть.

— Ты сегодня какая-то недобрая… — не привыкший к моим отказам Димка озадачился. — У тебя эти дни, что ли? Вроде рано.

— Да! — обрадовалась я подсказке. — У меня эти дни. И я, может, вообще, сейчас к родителям съезжу и у них переночую. Настроение отвратительное, так что лучше не беси.

— Так бы сразу и сказала, — фыркнул он. — Ладно, закажу доставку. Пока тогда. Раз не вышло с голубцами, закажу-ка я себе ролы и су́ши. — И Димка завершил звонок.

— Чтоб тебя вампир иссу́шил! — прошипела я, сознательно ставя ударение не на тот звук, и яростно уставилась на потемневший экран смартфона. — А-а-а-а! Гаденыш! Ненавижу!

От злости аж ногамипотопала в исступлении. На меня кто со смешками, кто с опаской, кто осуждающе смотрели прохожие. Усмирив бешенство, я позвонила родительнице:

— Ма-а-ам! А закажи роллы и суши? Я к вам сейчас приеду и останусь на ночь.

— А я тебе сразу предлагала! — тут же поняла она, что вся моя бравада, мол, да я кремень, да я выдержу, да я не подам виду, всего лишь…

Ну, короче, мама хорошо знает мой характер. Психика у меня крепкая, да. Но если меня довести, я немножко берсерк.

И нет, вечером уже в родительском доме я не плакала. Ни слезинки не проронила. А вот задорное взрослое интимное видео, снятое на телефон, маме показала.

— Вот же сучка крашеная! — сказала мама, глядя на толстый зад Маринки.

— Да! — подтвердила я.

— Надо будет ей отомстить. Я подумаю как.

— Хорошо, — кивнула я.

Подцепила палочками ролл с лососем, дождалась, пока мама возьмет свой с тунцом, и мы с нею чокнулись за упокой моей дружбы с Мариной Капу́стиной и за такой же упокой моих пятилетних отношений с Дмитрием Аниськиным.

— Аминь!

— Воистину!

— Ну сейчас-то уже можно сказать? — спросила мама, прожевав.

Я вздохнула. Я положила палочки на стол. Я закатила глаза к потолку. Я сказала:

— Ладно, сейчас можно. Но один раз!

— А я говорила! Я всегда говорила, что твой Димка — козел, что встречаться с ним не надо и что не нужно было переезжать к нему, потому что его мама тоже… Мама козла. Фух! Аж полегчало…

Мы переглянулись и расхохотались в голос.

Папа, пришедший в этот момент домой с работы, застал нас утирающими слезы от смеха.