Онлайн книга «Эта башня во мне»
|
Григ – монстр, убивающий всех, кого выбирает партнером. Вот что втолковывал мне Фролов, убеждая снова и снова. Вот о чем беспокоился Обухов. Даже Тамара его боялась, так, что при имени любимого брата без раздумий пустилась в бега… Кажется, звонил телефон, снова и снова, и снова. Кажется, Варька бесновалась внизу, пытаясь растормошить котов и заставить подняться к шпилю. Я никого не хотела видеть в омуте жарких видений, никого не хотела впускать, ни кромешников, ни сестер. Не было ни единой души, способной меня оживить. Кроме того, кто ударил. Лечим подобное подобным, не так ли? Когда Григ приходил сквозь балконную дверь, доставал из шкафа футболку и смотрел на меня шальными глазами из-под спутанных темных волос, в моей руке проявлялась скрипка. Я не пыталась ее приманить, не плела загадочных заклинаний. Но Григория, наконец, воспринимала как нужно: опасность, унижение, боль! Все тело напрягалось при его приближении, и ладонь нащупывала смычок в мокрой от пота кровати. Тот довольно хмыкал, кивал одобрительно, лишь глаза выдавали отчаяние. Будто наши встречи и посиделки, разговоры, наметившийся дуэт дали ему передышку, столь желанную в долгом пути. А теперь он сам все разрушил, и накатываетпривычное одиночество. Почему я их раньше не замечала, эти щемящие ноты тоски, что прятались за жужжанием ос и разрядами электричества? Как давно Григорий живет один? С первой жертвы? С третьей, с десятой? Или потребовалась сотня девушек, загубленных звериной натурой? Никого не любил, но ведь симпатию чувствовал? Желание, страсть, вожделение? Отдавал кусочек сердца партнерше, а взамен… Рвал на части ее? Кто же вы такие, брат и сестра, отчего стали злобными монстрами? Пауки, богомолы… Кто вы такие? Кажется, я кричала вслух. Григ трогал прохладной ладонью лоб. Укладывал скрипку обратно в футляр. Поил чем-то горьким и вязким, отдающим болотными травами. Вытаскивал меня из кровати, требуя у «Ленинградской» сменить белье и матрас. Нес в ванную комнату, опускал в воду, пахнущую ромашкой и мятой, ополаскивал от вонючего пота. В этот миг позволял себе ласки, такие рыцарско-пуританские, что хотелось смеяться до слез. Жаль, со смехом были проблемы. Просыпалась – снова в поту, простыни влажные, на теле рубашка. Рядом никого, только старая скрипка лежит на соседней подушке. И гремит костьми командор. Иногда тот бредовый Григ отвечал на вопросы воспаленного мозга. Он словно придумывал сказку, убаюкивал меня, как ребенка… … Твоя бабушка была гением места. Божеством улицы Вознесенская. Потомком первых исподов, присягнувших Якову Брюсу. После смерти Петра их ветвь отделилась от упавших в интриги кромешников и отправилась вместе с фельдмаршалом в Глинки. София ни разу не видела Брюса, зато дружила с внучатым племянником, генерал-губернатором обеих столиц. Впрочем, он быстро свалил в Петербург по решению Екатерины. Этот Яков Брюс не любил Москву… – Разве София не достойна любви? Или… Ты убил ее, Григ?! Тишина в ответ, шорох бархатной шторы возле балконной двери. Глупая девочка из метро. Есть на свете такие вопросы, на которые лучше не знать ответ. – Что ты хочешь от меня, скажи! – А сама ответишь, Седьмая? Как ты представляешь совместный дуэт? Эти милые игры в семью, ужины при свечах? Музицирование по ночной прохладе? Удивляюсь себе: как я это позволил! Купился на банальнейшую из приманок. Я иду к своей цели, девочка, я по-прежнему к ней иду. Всего лишь споткнулся о тебя в метро. Или вляпался, как в жвачку, не отдерешь… |