Книга Лекарь драконьей матушки, страница 39 – Кристина Юраш

Это было так неожиданно! Я уже положила руку на ручку двери, готовясь открыть её в любой момент, и сейчас рука соскользнула. Что-то внутри меня очень хотело остаться и просто поговорить…

— Да, это чудесный подарок, ваше императорское величество, — сдержанно и вежливо ответила я со всей учтивостью, как это делают другие придворные, обращаясь к императорской семье.

Что-то в его взгляде было не так. Император нахмурился, словно ожидал услышать нечто иное.

— А теперь давай без этих формальностей и вежливостей, — произнёс он мягко, но с легкой ноткой иронии. — Тебе понравилось?

Я опустила глаза, вздохнула и почувствовала, как тепло наполняет мой голос.

— Да, — улыбнулась я, — это очень красиво. Я бы даже сказала, что … сказочно. Просто получилось немного… глупо.

— Что именно? — с прохладой в голосе спросил он, склоняя голову на бок. — Договаривай.

Я смутилась, сглатывая.

— Ну, — начала я, робея. — Получился такой разговор с вашей матушкой… Она снова упрекнула меня в том, что я хочу стать вашей… эм… фавориткой… Или что-то в этом роде…

Я усмехнулась и закусила губу, чувствуя, как сердце бьется чуть быстрее.

— Я ей ответила, — продолжила я, чувствуя небольшое смущение, — что фаворитки в таких условиях не живут… Ну, что-то вроде этого. Разве так выглядят покои фаворитки? Честно! Я была уверена, что там всё те же голые стены. Просто хотела, чтобы она сама убедилась. А когда я открыла дверь, — тут я запнулась, — там…

Император молчал, внимательно слушая. И вдруг, впервые за всё время нашего знакомства, он засмеялся.

— Там роскошная кровать, шикарные обои… — продолжала я, ощущая, как улыбаюсь вместе с ним. — Короче, ваша матушка теперь уверена в том, что…

И тут я осеклась.

— Это — единственное забавное из того, что я сегодня слышал, — сказал Аладар, и в его взгляде впервые появилось что-то вроде тепла или понимания.

— И я рада, что смогла поднять вам настроение, — ответила я, от всего сердца радуясь, что он улыбается.

Я улыбнулась искренне, глядя на стопки бумаг, которые лежали на столе. Я вовсе не разбиралась в политике и даже не знала, что это за бумаги — просьбы, жалобы, приказы, — всё казалось мне бесконечной тягомотиной.

— Передай моей матушке, — вдруг прозвучал голос императора, когда я уже собиралась уйти, — все, как я сказал.

Я закрыла дверь, чувствуя внутри тепло. Словно память бережно завернула в красивый конвертик чужую улыбку, чтобы сохранить ее в сердце.

«Сколько же на нём держится…» — подумала я, оглянувшись на двери. — «Я бы так не смогла! Это же просто с ума сойти! А он спит вообще? Или нет?»

Я мотнула головой, стараясь не думать об императоре. Лучше подумать о его матушке. Ведь у меня с ней предстоит непростой разговор.

Сейчас нужно было «порадовать» императрицу. Надо было придумать, как ей сообщить эти новости.

Я шла по коридору, чувствуя, что между мной и императором появилась какая-то тонкая, почти незаметная ниточка взаимного интереса — скрытая, непроговорённая, но явно ощутимая.

— Нет, что ты! — замотала я головой, словно отвечая собственным мыслям. — Да быть такого не может! Да брось! Вокруг него столько красавиц! Всамом деле!

Я вздохнула, открывая дверь в покои императрицы.

— Где стража? — спросила она нетерпеливым голосом.

— Ваш сын приказал убрать вашу стражу, — произнесла я, видя, как она смотрит на меня с изумлением.