Книга Лекарь драконьей матушки, страница 17 – Кристина Юраш

— Я не могу его раскрыть, — заметила я, делая лицо, полное сожаления. — Иначе он перестанет быть секретом.

«А секрет прост! Как два пальца! Никаких специй, сахара, маринада! Просто щепотка соли! Всё!» — пронеслось в голове.

— Хорошо. Я прикажу сделать тебе кухню, — наконец произнес император. — А кто будет в ней готовить?

— Я, — ответила я. — Мне нужно будет две кастрюльки. В одной я буду готовить овощи, в другой — варить котлеты… И что-то, чем я могу крутить фарш.

— Это всё? — удивлению императора не было предела.

— Да, — кротко кивнула я.

Получилось легче, чем я думала. Я знала прекрасно, что он любит мать. И обида — это временное. Но сахар в крови императрицы меня тревожил. И если так будет продолжаться и дальше, то кто-то имеет все шансы осиротеть!

— Вы любите ее, она вас любит, — заметила я, понимая,что прошу за ту, по чьей вине меня чуть не казнили. — Что же мешает вам помириться?

— Я — император. Любить я могу кого угодно. Но делать я должен то, что полагается делать императору, — услышала я холодный и четкий ответ.

Ну, не в этот раз, видимо.

— Все равно спасибо, что уделили мне время, — вздохнула я, направляясь к двери. «Вали отсюда! Быстро! Пока очередной чудо-лекарь не прибежал с криками, что императрица решила отбросить… А что отбрасывают императрицы? Корону!»

Пока я спешила в покои ее величества, я мысленно прокручивала, что сейчас она сидит и лопает любимые кексы, пока меня нет. И заливает их сладким соусом.

Открыв дверь, я увидела, что императрица повернула голову. В эту секунду в ее глазах вспыхнула надежда.

И я знала, на что она надеялась.

Она надеялась, что это сын пришел мириться.

Поэтому разочарование в ее взгляде, обжигающий гнев и презрение были мне наградой за то, что это была всего лишь я.

Не успела я закрыть дверь, как в комнату, сдвинув меня с прохода, вошли маги во главе с придворным чародеем — сутулым бородатым дядькой в черной хламиде с золотым узором. — Где делаем дверь? — произнес один из них обстоятельным голосом.

Ого? Так скоро? Да быть такого не может. Я услышала, как в соседней комнате двигают мебель.

— Я не позволю вам уродовать стены моих покоев! — в ужасе воскликнула императрица. Она задыхалась от возмущения. — Это что за новости! Никаких дверей! Это — мои покои!

— Приказ императора, — заметили маги, разведя руками.

Я указала на небольшое пространство рядом с картиной, стараясь придать своему голосу спокойствие и уверенность.

— Маленькую, — скромно попросила я, косясь в сторону разгневанной пациентки, которая вдруг резко закашлялась и бросила на меня злобный взгляд. Ее лицо залилось краской, а рука судорожно сжимала подушку. Она явно не была в настроении для дипломатии.

За стеной что-то грюкнуло — слышались голоса, звучащие с неожиданной настойчивостью:

— Сюда! Левее! — словно команда из далекого военного штаба. Видимо, сдвигают мебель или что-то переставляют.

Императрица бушевала, словно ураган в тропиках. Ее яростный голос эхом разносился по комнате:

— Что за безобразие?! Почему вы что себе позволяете! Уродовать стены моих покоев?!

Маги морщились, вздыхали и обменивались недоуменными взглядами, но делали свое дело. В конце концов, один из них, с легкой усмешкой, произнес:

— Готово! — и я увидела изящную дверь, которая аккуратно встала на свое место, аккурат там, где я указала.