Книга Лекарь драконьей матушки, страница 19 – Кристина Юраш

Я почувствовала себя мамашей, которая хочет замуж отдать свою не очень красивую дочь, и попыталась продемонстрировать достоинства котлеты, с трудом разломав ее вилкой, надеясь, что императрица оценит. Но внутри котлета выглядела еще хуже, чем снаружи. Я даже перемешала мясо и овощи.

— Убери это от меня! — гневно заметила императрица, отвернувшись. — Я лучше умру с голоду! У нас узников кормят лучше, чем ты меня!

Ее взгляд хлестко прошелся по мне, и я поняла, что вляпалась по самую верхнюю чакру.

— Я всё понимаю, — сказала я миролюбиво, стараясь сохранить спокойствие. — Но выбирая между жизнью и котлетой, я бы все-таки предпочла жизнь.

Императрица скорбно молчала, поджав губы.

— Котлета — это жизнь, — добавила я, делая акцент. — Еще раз. Вы же не хотите провести всю жизнь в кровати? Тогда вам нужно есть то, что полезно.

Ее императорское величество усмехнулась, словно уколола меня:

— Сама-то ты, небось, ешь вкусненько! А меня кормишь тем, что даже крестьяне не едят!

— Если хотите, я буду есть то же самое, что и вы, — решительно произнесла я. — Мне не трудно.

— Не нужно мне таких жертв! — ответила ее величество, и в голосе слышалась злая ирония. — От той, которая только и мечтает залезть в постель к моему сыну! Сейчас мой сын остынет, успокоится, и я сделаю всё, чтобы ноги твоей во дворце больше не было!

Таким характером только стучать соседям по батарее, чтобы сделали музыку потише.

Я вздохнула и добавила:

— Котлета остынет, — произнесла я, вспоминая, что холодные еще хуже, — ешьте…

— НЕТ! — грозно произнесла императрица. А я вздохнула, призывая терпение и милосердие.

— Хорошо. Не хотите, как хотите, — ответила я. — Значит, будете голодными.

Прошел час. Второй. Третий.

— Я хочу есть! — произнесла императрица, глядя на меня.

— Есть котлета и овощи! — улыбнулась я, подходя к тарелке.

— Нет! Я не стану это есть! Это — пища для бедняков! — произнесла ее величество, взглянув на тарелку. — Докатились! Меня кормят, как… как… какую-то домашнюю скотину!

Ее голос стал плаксивым, а губы задрожали. Я была с ней не согласна. Котлета с овощами тоже.

— Мы с котлеткой подождем, — кивнула я, замечая, как императрица изнывает и постоянно поглядывает на дверь, словно ожидая чего-то или кого-то.

Её глаза были полны нетерпения, а в движениях читалась тревога, которая, казалось, только усиливалась с каждым мгновением.

— Ну как? — спросила я, тоже взглянув на дверь. — Надумали?

Прошел еще час. За это время я успела дважды разогреть ужин, но настроение ситуации оставалось напряженным.

— Ладно, давай сюда! — произнесла императрица, словно делая мне огромное одолжение, её голос звучал с нотками снисхождения. Лицо было такое, будто она раздает милостыню придворным, а не принимает пищу в своей собственной комнате.

— Несу! — обрадовалась я, осторожно накалывая котлету на вилку. Чувство облегчения перемешалось с тревогой — вдруг все это зря?

Губы императрицы, бледные и тонкие, распахнулись, и она стала жевать. На её лице отражалась вся гамма чувств — от презрения до внутренней борьбы, — чувства, которые сложно было выразить приличными словами, особенно при детях.

— Гадость! — поёжилась она и отвернулась. — Пища для бедняков!

— Понимаю, — вздохнула я, откусив кусочек котлетки. — Да, здесь нет специй. Только соль. Это называется здоровый образ жизни. Я понимаю, что специи — вкусно, но они вредны. Поэтому ограничилась только солью.