Книга Сердце Стаи, страница 74 – Юна Ариманта

— О-о-о! — она снова растеряла все членораздельные слова и могла только стонать от каждого его толчка.

Динка, словно играющая собака, припала на локти, прижимаясь грудью к кровати и выпячивая зад. Она подставляла свои нежные места мужчине, открываясь для его сладкого вторжения. Хоегард приостановился, тяжело дыша. И Динка жалобно заскулила, требуя продолжения и раскачиваясь на коленях взад-вперед.

Он крепко сдавил в ладонях ее талию и потянул на себя, насаживая ее на свой член. Динка только ахнула от глубоких ощущений. Он притягивал ее к себе все сильнее и чаще, а Динка двигалась ему навстречу, принимая его в себя с неведомой ей ранее страстью. Пока ее бедра судорожно не сжались в судорогах наслаждения, после чего она замерла, выгнувшись, переживая бурный красочный экстаз.

После этого, Хоегард навалился на нее всей тяжестью и с рычаниемпринялся вколачивать ее в мягкую перину на кровати. Его движения стали грубыми и нетерпеливыми. Но Динке было так хорошо под ним! После каждого его удара перед глазами вспыхивали искры, а по телу пробегала молния наслаждения. Когда он замедлился и качнулся внутри нее, выплескивая семя короткими судорожными толчками, Динка устало вытянула ноги и растянулась на кровати. Ва́ррэн рухнул сверху, вдавив ее в перину. Но она, растаяв в вязкой, словно мёд, истоме, почти не чувствовала его тяжести, наслаждаясь теплом и сладким послевкусием.

Хоегард, отдышавшись, коснулся губами ее виска, а затем поднялся с кровати и начал одеваться. Динка грустно смотрела на то, как скрывается его тело под одеждой. Одевшись, ва́ррэн вскочил на подоконник, распахнул окно и, даже не обернувшись на прощание, исчез в ночи. А Динка, стараясь не зареветь, зарылась в одеяло и вскоре забылась тревожным сном.

Вокруг все горело. Пламя с ревом взметнулось под самый потолок. Горели кружевные занавески на окнах, разноцветные половички на полу, вышитые покрывала на кроватях. Вся изба была объята огнем. Сквозь стену пожара было видно мечущиеся фигуры, объятые пламенем, но Динка не могла разглядеть их.

— Не-е-ет! — уши заложило от пронзительного крика, и Динка не сразу поняла, что кричит она сама.

С потолка сорвалась пылающая балка и, рассыпая во все стороны искры, рухнула прямо перед ней. Динка на четвереньках выползла из-под стола. Огонь бушевал вокруг: дикий, непокорный, неукротимый. Он облизывал босые ступни, пробегал по растрепанным волосам, скатывался со спины. Динка распрямилась и испуганно огляделась, пытаясь увидеть что-то важное. Что-то, что она навсегда потеряла.

Среди ночи она вскочила, как от удара. Сердце бешено колотилось, словно пытаясь выскочить из груди. Часто дыша и прижимая к груди руку, Динка соскочила с кровати и заметалась по комнате. Но кругом было тихо. Она выглянула в окно. На небе светила полная луна, а на улице не было ни души. Свежий ветерок шевелил занавески, и вся деревня дышала покоем и умиротворением. Динка прошлепала босыми ногами к двери, беззвучно приоткрыла ее и спустилась на первый этаж. Но и в таверне тоже было тихо. Дверь заперта на засов изнутри. Ничего, что могло бы вызвать такую тревогу.

«Просто дурной сон», — убедила Динка себя и вернуласьв постель. Но сон не шел. Хоегарда до сих пор не было, но и до утра было далеко. Динка металась в постели, сбив простынь и одеяло в комок. И уснула лишь под утро, когда заря окрасила небосвод алым цветом.