Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 99 – Ева Кофей, Елена Элари

— О, что я с ним сделаю!

В голове сразу же начинают крутиться десятки пыток, одна страшнее другой.

Тварь, из-за которой пришлось прозябать в Челябинске, в этом как его там, холодильнике, тварь эта должна за всё ответить так, чтобы Ад впоследствии показался сказкой.

— Жену хотел, мерзавец!

Впрочем, если сравнивать с теми упырями, которые требовали её внимания здесь — небо и земля с Андом.

— Но зачем муж правительнице Эзенгарда? — бросает в зеркало, уже практически привыкшая к своему отражению.

Проходит час, второй. От планов на будущее своих земель, Изида переходит к этому чудаковатому миру, где она находится до сих пор. Который так и не успела понять и полюбить. И где есть...

— Вода из крана.

Почти что с жалостью, несвойственной ей, Изида глядит на горячую воду и на то, как пенится какое-то средство с клубникой и мятой.

Пусть правила этого мира кажутся ей смешными, абсолютно чуждыми и не подходящими, но в двух вещах здесь знают толк — это раковины и еда.

Мысль это ей приходит уже в ванне, когда с волос стекает пенная душистая вода.

Еда здесь сравнима с вином, с зельем, что позволяет забыться и обволакивает теплом, отстраняя от реального мира тех, кому в нём живётся несладко.

— Зелье для слабаков, тьфу! — она морщится и вспоминает про своё знакомство с Каруилом. Там были эти, как их... ватрушки. — А я, может, ещё и успею. Бараниха,что ж раньше-то не подумала, где твоя голова...

Она поднимается спешно, с трудом, но вызывает себе такси, снова надевает то, в чём нужно заснуть, а сверху шубку, которую ей подарила Маринка.

Поездка проходит более ли менее, таксист только всю дорогу рассказывает, как он в девяностых землях, как она поняла, всё пытался бизнес открыть.

— И в итоге стали мы унитазы продавать, о, сударыня, там столько всего было, это целый мир, сантехники-то.

Изида кивает важно.

— Да, я у себя тоже хочу этим заняться.

Так она ещё и узнаёт о каких-то лошадиных ставках, заводе кирпича, где на самом деле гнали самогон, врагов народа ещё.

— Кто они? — Изида настораживается.

— Шпионы. Тайные агенты. Они повсюду следят за нами. Американцы.

Он ей подмигивает, Изида снова веско кивает:

— Рубить надо.

Так они и доезжают. Она уже нигде не застревает, мужик даже бросает вслед:

— Хорошая ты женщина, Идка! Ещё звони, проси именно Андрея, слышишь? Я с ветерком катать буду.

Но ей некогда время разбазаривать, она бежит к ларьку, который уже, поди, закрыт.

— Эй! Старушка, мне нужна срочно ватрушка! Напоследок... Ухожу я, — стучит в закрытое окно, — в другой мир.

Та выходит почти сразу же, низенькая, в шапочке, из-под которой видны кудряшки, дутая куртка.

Смотрит на Изиду так, словно собирается ей что-то высказать, а затем до женщины доходит смысл сказанного...

Или, как она думает, смысл.

И женщина всплёскивает руками.

— Господи, Ирочка! Пропала, подвела меня в тот раз, я и не звонила поэтому... А ты болеешь? — она хватает её за руки и оглядывает. — Мамочки родная, похудела как! Нет, ты выглядишь неплохо, молодец, держись! Но... Ах... Ох, милая. Что ж это так. Ты ещё так молода... Вот, поди, и на работе не появлялась поэтому? А Кирилл, слышала что? Бизнес его прогорел. А он возьми, да новый открыл. Здесь же, — указывает она рукой на здание, где находился его прошлый офис. — А ты, что тут?