Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 84 – Ева Кофей, Елена Элари

Под мужчиной она подразумевает, конечно же, Алукерия. Но об этом не проговаривается.

— А с каких это пор Госпожа... — всё же как-то неловко, но не с таким подчинением во взгляде, как прежде, тянет её ученица, — с каких это пор Госпожа руководствуется мнением мужчины? Тем более, врага...

Ира выгибает бровь. В теле Изиды это выходит, конечно же, более чем броско.

С каких это пор с ней здесь говорят таким тоном...

Сердце начинает колотиться острым камнем в груди, но нужно держать лицо, уголок губ приподнимается, Ира заносит руку и отвешивает молодой красавице звонкую пощёчину.

— Эй, милый, — зовёт охранника, или как они тут называются, — уведи её в темницу.

— Казнить её завтра поутру, Госпожа? — отзывается, будто по привычке.

У Ирочки дёргается мышца на щеке — нервное.

— Нет, — старается она звучать увереннее, — позже решу, что с ней сделать. Может быть, теперь таких вертихвосток будем скармливать голодным рыжим псам?

С этим к ней подлетает Пёсель, принимается лаять и облизывать бледную руку.

Ира смеётся. И это тоже нервное.

Воин отшатывается, затем берёт себя в руки и уводит девушку.

Она улавливает то, как он к ней обращается — Рисс. Возможно, она была кем-то важным для Изиды, но у Иры не было возможности уточнить ничего, даже имя.

— Пугаешь людей? Ещё немного и скоро все будут перешёптываться о том, что Госпожа сошла с ума со своими псами и своим демоном!

К ней выходит Алукерий в красной рубашке с глубоким вырезом, с золотыми цепями, серьгами и кольцами. В штанах, что удивительно похожи внешне на джинсы-клёш.

— Ты словно те певцы, о которых я тебе рассказывала, — шепчет Ирочка, и Кер отзывается с улыбкой:

— Ну, ещё бы.

Она хихикает глупо, слыша стук его копыт, передёргивает острым плечом и оглядывает зал, где вдали остались только мужчины в чём-то отдалённо напоминающем полукожанные-полуметаллические латы. Охрана, в общем.

Алукерий останавливается перед ней, гораздо ближе, чем мог бы себе позволить с госпожой. И видно, что медлит, прежде чем сделать что-то.

Но, наконец, протягивает к ней руку, разжимает пальцы, и на ладони его расцветает большой синий цветок с четырьмя широкими лепестками, и с четырьмя тонкими и длинными, между ними, закрученными втрубочку на концах.

— В твоём мире, должно быть, таких нет?

— Нет, — Ира чувствует укол тоски. — У меня там вообще мало что есть. Алукерий... Как скоро справится маг?

Он на мгновение отводит взгляд, но затем, взглянув на неё, в его — козьих — глазах не остаётся ничего, кроме лукавого блеска.

— Прогуляемся по замку? Хочешь на смотровую башню? — берёт он Иру под руку. — Оттуда открывается прекрасный вид.

— Не думаю, что тебе хорошо вот так трогать меня, — это она произносит горячим шёпотом ему на ухо.

И по рукам Алукерия проходятся мурашки. Он едва заметно, не без удовольствия, ведёт плечами и прижимает Ирочку ближе к себе.

— И то правда. Да... — Алукерий сворачивает в тёмный проход коридора.

— Я не думаю, что Изида обрадуется, если узнает о том, насколько ты проникся её внешностью...

— Её внешность меняется в лучшую сторону, — усмехается он. — Она не будет рада этому. А о нас с тобой, может, и не узнает. Ты... другое, — рука его скользит вниз по её талии.

— И ты туда же! — Ира не сильно отталкивает его.

— В смысле, и я? А кто ещё? — последнее он спрашивает низким, угрожающим тоном, и зелень глаз его сверкает в темноте. — Тебя кто-то трогает, кто посягнул? — не понимает он. — То есть, да, конечно... Оно и понятно. Но ты говори мне!