Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 38 – Ева Кофей, Елена Элари

— Нет, так дело не пойдёт!

Глаза уже болят, слезятся, она добирается до того, что люди о книге пишут, а они тоже негодуют, что продолжения нет.

И есть там фраза: «напишите свой комментарий», ну, Изида и пишет, дескать, «допишите книгу! что там дальше????».

И, наконец, отходит от /ноут/.

А в дверь звонят. Кирилл Михайлович ждёт за ней с букетом ромашек. Помнит, что Ирочке они нравились, что б её...

Изида открывает не сразу, а когда открывает, предстаёт перед ним, словно пол часа плакала.

— О как. Чего тебе, бараньи потроха, а? Деньги принёс?

— Вот, Ирочка, — протягивает он ей букет. — Я подумал, погорячился в тот раз. Расстроил тебя сильно... — Кирилл окидывает её цепким, придирчивым взглядом и едва слышно цокает языком. — Сильно расстроил, — убеждается он, и заходит в квартиру.

И цветами получает по голове.

— Зачем мне твой веник, я ведьма, по твоему, что ли? Кто тебя приглашал в мои покои, супостат?

Он прикрывается от неё, а затем, вместо того, чтобы отступить, ловит её за руки и прижимает к стене.

— Я не позволю тебе так со мной обращаться, Ира, — говорит внезапно спокойным, холодным тоном, глядя ей в глаза. — И перед тобой я ни в чём не виноват. Нервы шалят, иди к психологу. А я тут по делу.

Она вдруг осознаёт, что он точно тот принц из книжки Ирочки. Приподнимает брови и усмехается.

— Что? — не понимает он и трёт, почему-то, свой нос. — На лице что-то?

— Нет, просто рожа у тебя такая правильная, а сам урод. Чего надо?

— Зачем же оскорблять? Поговорить... Угостишь чаем для начала? — он поправляет на себе пиджак и начинает чувствовать себя неуютно. — Какая-то ты... другая.

— Я с тобой в политику не собираюсь играть, бесполезен ты мне, так что прямо говори!

— Возвращайся.

В ответ на «возвращайся» Каруила Изида лишь хохочет, а затем смачно плюёт ему в лицо.

— Вот так, да? Такую дуру ещё не нашёл, как она? Поделом тебе! Прими за урок, как мелкий властитель, и иди, собрав в кулак всё своё мужество!

Но Кирилл словно обращается в камень, смотрит на неё ничего не выражающим взглядом и вдруг срывается в ванную.

— Что с тобой стало, Ира? — доносится оттуда его... расстроенный голос. — Я ведь с миром. Я... — в тоне его слышится досада, но замолкает Кирилл потому, что намыливает себе лицо.

— Убирайся из моего дома, иначе я дракона вызову — большого и страшного!

Изида берётся за меч.

Кирилл выходит к ней с решительным и серьёзным видом. В глазах его нет ни доли страха. Пара пуговиц на рубашке расстегнута, тёмные волосы на висках влажные.

— Я настоятельно прошу тебя подумать. Признаю, я погорячился в прошлый раз, — не обращает он внимания на меч, Ирина всегда была слегка... с причудами, — но и ты была не права. Если не можешь что-то выполнить в срок, просто скажи об этом. Я же не изверг какой-то, не кусаюсь. Снял бы с тебя часть дел. Ты подвела меня. Я простил. Прости и ты...

Изида едва ли не с тоской глядит на отблеск стали, затем переводит взгляд на Каруила.

— Деньги мне заплати все, тогда поговорим.

— Уже распорядился, — обворожительно улыбается он. — Их переведут тебе сегодня же. Ну... — в голосе и во взгляде проскальзывает призрак неловкости, — я пройду?

Она приподнимает бровь:

— Куда переведут?

— На твою карту, конечно, — он направляется на кухню. — Как ты вообще, где брат? Да, — снова улыбается, — я помню про твоего голодного брата.