Книга По следам мистера Волка, страница 75 – Ева Кофей, Елена Элари

— Почему?

— Потому что те, кто здесь давно, словно не изменились…

Звучит глупо. Будто Герберт не понимает, зачем тогда другие. Словно он воспринимает это место… как дом Мэрайи, и не может уложить в голове, как она впустила сюда конкуренток.

Он осознаёт это, а потому усмехается.

— Ничего, это я так… Здесь… У вас здесь думать трезво тяжело, несу чушь.

— Вам просто нужно расслабиться. Это, говорят, помогает.

Она подводит его к двери и указывает на красный диванчик рядом.

Прекрасный голос Мэрайи ласкает слух:

— Дорогой, ты долго… Подожди-ка, я ещё не готова.

— Оставлю вас, — шепчет блондинка.

Но Герберт её уже не слушает. Он опускается на диванчик и тут же поднимается в нетерпении, принимаясь мерить шагами пол.

— Долго я, но ждать заставляешь ты, — хмыкает он.

— О, мне же нужно припудрить носик… — тянет она, впрочем, никаких шевелений не слышно, а стены здесь на удивление тонкие.

Чтобы раззадоривать остальных?

— Давай же скорее, Мэрайя! Я… — он замолкает и присаживается вновь, будто передумав говорить что-то важное.

В ответ доносится красивый смех.

— Ладно, — выдыхает она, — заходи. Нельзя старой женщине пококетничать?

— Какой старой женщине, где она? — заходит к ней Герберт и с напускной заинтересованностью обводит комнату взглядом.

Не у всех такие покои в публичном доме, но она заслужила.

Тем более, учитывая, какие гости сюда иногда захаживают.

Она лежит в красном, будто бы шёлковом нижнем платье на огромной кровати. Чёрные волосы волнами разбросаны по покрывалу. Красивая, соблазнительная, горячая — хоть прямо сейчас бери.

Граф, растеряв всю свою шутливость, с замиранием сердца подходит ближе и опускается рядом с ней, невесомо проводя пальцами по её плечу.

— Я соскучился…

Не то, чтобы он часто вспоминал о ней, сидя в тюрьме, а будучи женатым и вовсе забыл сюда дорогу, но сейчас у Герберта щемит сердце от тоски и желания ощутить её тепло и увидеть хотя бы каплю радости в её глазах от их встречи.

Он истосковался не только по ней. По отношению, подобному тому, что она даёт ему, в том числе. И сейчас ему кажется, будто он смог повернуть время вспять и оказался в прошлом.

— Такая красивая… — выдыхает тихо. — Словно ничуть не изменилась.

— Ты мне льстишь… Ещё пару лет и меня выгонят отсюда. Думала, смогу найти себе покровителя. Это ведь я. Но не срослось…

Мэрайикасается его щеки тёплой ладонью. Пальцы у неё красивые, длинные, тонкие, словно у аристократки.

И быстро становится понятно, что эти годы не были радостными и для неё.

Впрочем, зябкость души, стылость мыслей — дело обыденное.

Кому на это не плевать?

Мэрайя вглядывается в Герберта так, будто бы влюблена. А, быть может, и не будто.

Кто знает, что в голове у женщины без надежды?

— И я соскучилась.

Он склоняется, чтобы подарить ей нежный поцелуй, и обещает, заглядывая Мэрайе в глаза:

— Я улажу свои дела. И заберу тебя отсюда сам. Найду тебе мужа.

И так странно после этих слов целовать её вновь, но уже иначе, с жаром, который будто расцветает внутри и с каждым мгновением грозит сжечь не только Герберта, но и перекинуться на неё.

Она стонет так, будто её действительно что-то может вогнать в дрожь, взбудоражить, сбить дыхание…

— Не глупи, мой хороший… Что на тебе надето? — оглядывает придирчиво.

— Эм, — нехотя, с некой растерянностью, отстраняется он, — свитер? — и отчего-то смеётся заразительно, но странно. — Я ведь… Мэрайя, верь мне! Не веришь? Заберу тебя отсюда, будешь жить так, как захочешь. Я слово своё держу, — и снова, растерянно, как-то глупо и будто бы пьяно: — Не нравится мой свитер?