Книга Жена для Императора морей, страница 67 – Ева Кофей, Елена Элари

— Какого Алёшку, что такое карлица?

Люба морщится и утыкается лицом в подушку.

— Ммм, тише, рыбка…

— Где? — оживляется Арктур и приподнимается над водой. — Здесь моя рыбка? Рыбки и правда тихие, не все, но большинство. Это мне в них нравится. Если сравнивать их с птицами, они выигрывают. Потому что ваши птицы орут и шумят крыльями, а плавники у нас считаются тем лучше, чем меньше создают звука и проще скользят в воде. А какие у вас критерии оценивания опорок?

Похоже, он успел соскучиться по морю, а прошло-то всего ничего…

По морю и по общению. Правда, говорить пока не хочется ни с кем, кроме Любы. А она всё ещё хочет спать и скоро уходит.

Арктур тяжело вздыхает.

— Да нет, ты рыбка, карасик… — она зевает, ещё немного и совсем проснётся, но так не хочется. — Точно пора вставать?

— Точно. И я нерыбка. Уж больше дельфин тогда, — произносит он задумчиво и возвращается к прежней теме: — Так что такое карлица и алёшея?

— Леший? — всё же поднимается Люба и на всякий случай даже отбрасывает ногой одеяло подальше — от греха. — Ты знаешь леших? Они тоже есть?

— Есть лешие, но ты говорила о ком-то другом. Или о чём-то, я слов таких не знаю. Или забыл… — хмурится он, пытаясь вспомнить.

— Карлицу зовут Афина, она маленькая странная ведьма, которая и… продала, да, в итоге, продала мне твои бусы. Точнее, — она зевает, — мои бусы.

Он вспоминает о них, снимает и протягивает ей.

— Возьми пока, пусть хозяйку не забывают. Только верни на всякий случай перед тем, как уйдёшь. А Алеешка?

— Алёшка, это сын моей подруги.

Она зачем-то наклоняется, чтобы он сам надел на неё жемчуга.

И Арктур осторожно надевает на неё бусы.

Странно, но чаще всего, когда он прикасается к ней вот так, руки у него не мокрые.

— Теперь понятно… Афина, говоришь? Она сама сказала, что она ведьма?

— Кажется, — Люба касается его волос как-то беспечно и идёт в ванную комнату, чтобы почистить зубы. — Как тебе спалось? — спрашивает уже оттуда. — Хотя нет, не отвечай…

— Почему? — не понимает он.

Она выглядывает из-за двери:

— Ты дурачок, твоё величество?

— Всё равно не понимаю, — улыбается он. — Или ты просто знаешь, что я не спал? Но я мог бы проснуться в нужное время. Я просто…

«Смотрел на тебя и волновался».

— Почему не спал? — она выходит с зубной щёткой в руках. — Всё в порядке?

— Да. А почему тогда не отвечать, если не знала? Загадочные вы людские женщины… — фыркает он.

Она смеётся.

— Я о том, что…

И да, в стену стучат.

— О том, что ты без бус пищишь, как сигнализация. А сейчас раннее утро.

— А, — шепчет он уже из-под воды. — И правда… Люба… Любовь, слушай… Расскажешь мне потом, про это самое?

Она уходит и возвращается через пять минут, уже более ли менее бодрая.

— Ты же говорил, — нависает над водой, — что всё знаешь.

— Про любовь не знаю. У нас легенды ходят.

— Любовь? — она усмехается. — Про это и я не знаю.

Она переводит взгляд на окно и сводит брови.

— Уже нужно идти, что ты там говорил? Бросить монетки именем короля, да?

Арктур вздыхает.

— Ищешь место, где тебя не увидят, а волны разбиваются о камни впену. И не видно дна. Бросаешь монетки. И говоришь: «пришла я от короля Арктура за сокровищами». Опускаешь в воду руку, и ждёшь. Главное — руку не отнимай, когда тебя схватят, иначе быть беде.

— Ага, ладно…

Люба достаёт из мини-холодильника контейнер с едой и подаёт ему.