Онлайн книга «Жена для Императора морей»
|
— Ой, или в прятки! — А кто проиграет, того защекочем. Арель выныривает из разноцветной весёлой стайки и спешит удалиться. Пока не поздно. Люба волнуется за Арктура, но мысли о нём быстро уносит мелодичный и местами будто истерический смех русалочек. Такие красивые, такие разные, словно цветы в саду или самоцветы в ларце. Она не боится. Вихрь русалочьей музыки, плясок и игрищ уносит их всё дальше, Любе хорошо и спокойно, но при этом она понимает, что чувства на Дне будто притуплены, а время течёт иначе. Здесь хорошо… Но дома лучше. Она с удовольствием бы приплывала сюда, но оставаться надолго, быть здесь всегда, среди фосфоресцирующих огней, что разбавляют тьму… Нет. Её место среди людей. Оттого грусть на мгновение трогает сердце, но Люба чувствует в море куда большую власть над эмоциями, чем на суше. Она порефлексирует позже. А сейчас… — Я… поймала тебя… — вцепляется в золотистый хвост одной из русалочек и ухмыляется, обнажая острые, красивые клыки. *** Вода становится плотнее, темнее и гуще. Арктуру кажется, что он пробирается сквозь пелену едкого дыма. — Римфорд! — гремит его голос. — Я знаю, что ты здесь, выходи! Я пришёл лишь поговорить. Пока я здесь для разговора. Амулет начинает тускло светиться на его шее, и Арктура всё сильнее захлёстывает гнев. — Мы были друзьями… Перед ним, наконец, вырастает высокая и тёмная фигура врага. Арктур не спешит нападать, но пальцы смыкаются на рукоятке оружия, похожего на меч. А фигура, словно её спугнули, ныряет в черноту. И Арктур бросается за ней. Только вот амулет на шее разгорается до боли в глазах ярко, и… всё исчезает вокруг. Морок растворяется, ошмётками, как лоскутами старой ткани, опадая на дно… И Арктур, всё поняв, бросается назад… *** — … поймала тебя. Русалочка смеётся и поддаётся Любе, позволяя себя щекотать. Подружки её кружат вокруг них, пытаясь спасти сестру. Но внезапно смех их смолкает. И их, будто и правда стайку рыбок, сметает в сторону. Люба остаётся одна на открытом пространстве. А перед ней образовывается чёрная туча, из которой выходит, выплывает, выбирается… Он. Длинные, чёрные, цепкие щупальца словно живут своей жизнью и извиваются змеями. Сероватоетело — сплошные мышцы. На затылке тёмные волосы стянуты в тугой узел. Скулы острые, взгляд жёсткий и холодный, абсолютно синий. Римфорду даже не нужно представляться, чтобы Любовь поняла, кто предстал перед ней. Он ухмыляется остро, и одна из щупалец стремительно бросается к ней и овивается вокруг её тонкой талии. — Ты поплывёшь со мной! — Осьминог… — отчего-то выдыхает Люба, хотя и помнит его имя. — Не смей! Она вгрызается в щупальце и дёргается что есть мочи. Но он и бровью не ведёт, с легкостью тащит её вдаль. Будто поймал стремительный поток, облегчающий ему задачу. И вот уже и замок исчезает вдали. А Римфорд… смеётся. — Боже, я дамочка в беде… — шепчет Люба. Народ русалочий очень… простой. Она поняла это, наблюдая за сценой примирения родственников в лавке. Мелкое недопонимаете — казалось бы — такая ерунда… А Афина несколько лет мыкалась по земле карлицей и считала, что права! Что уж говорить про Ареля, который и вправду совсем малёк. Но при этом русалы не такие уж и глупые и чертовски опасные, словно дети богов, предоставленные сами себе, без душ, но с сердцами, которые иногда даже могут… биться чаще от настоящей… любви. |