Книга Рок небес, страница 46 – Мэри Робинетт Коваль

Леонард сделал глубокий вдох, как будто собирался что-то возразить, но вдруг закрыл рот так резко, что я услышала стук зубов.

– Так точно, сэр. Увидимся наверху.

Мне стыдно признавать, что первым делом я испытала не любопытство и даже не раздражение от прерванной тренировки, а облегчение: в кои-то веки вызывали не меня. Леонард повернулся к нам спиной и позволил водолазам оттащить его к платформе, которая поднимет его на поверхность.

Мы с Рафаэлем остались в воде. Я расслабила шею, и моя голова склонилась вбок. Прижалась к внутренней поверхности шлема и на мгновение закрыла глаза. Водолазы приводили симулятор корабля в конечное состояние. Надеть скафандр было делом очень небыстрым, так что логично было дать нам возможность довести дело до конца, раз уж мы были здесь. Я продолжала вслушиваться, надеясь, что Цаонам что-нибудь расскажет про Леонарда.

Когда водолазы все подготовили, мы снова приступили к работе, но наши разговоры сводились к минимуму, ограничиваясь необходимыми комментариями. Когда облегчение прошло, на меня навалился неподъемный груз. В голове крутилось: «Что, черт возьми, происходит?» Меня раньше тоже выдергивали с тренировок, но не из бассейна. В этом случае нужно было все перезапускать, а это жуткие траты, не говоря уже о потере бесценного времени. Дьявол, да ведь из-за конфигурации скафандров даже на замену всего одного члена экипажа уходило два дня. Если не считать опасности для жизни или неисправности оборудования, не существовало причин для прерывания тренировки в бассейне. Так с чего вдруг Клемонс решил, что ждать нельзя?

И почему нам ничего не объяснили?

Подъем из бассейна длился целую вечность. Когда мой шлем вспорол поверхность воды, стойка, к которой меня привязали, взяла на себя вес костюма, весившего сто сорок килограмм. Ходить в полном облачении в условиях земной гравитации невозможно. Одна только нижняя часть… это все равно что носить свинцовые подгузники. Робот в «Затерянных в космосе»^[26] и тот передвигался с куда бо́льшим изяществом.

Я повисла на стойке, пока стайка техников помогала нам разоблачиться. Когда тебе очень нужны ответы, все вокруг вдруг кажется ужасно медленным. Я ждала, когда мой техник снимет с меня инструменты, страховочные ремни и утяжелители. Как бы мне ни хотелось ее поторопить, все должно выполняться в строгом порядке. На другом конце платформы Рафаэля так же медленно и осторожно извлекали из его скафандра.

Техник двигалась словно под водой, открывая клапан на боку, чтобы разгерметизировать скафандр. Да, конечно, теперь я могла говорить, и она бы меня услышала – вместе со всеми, кто слушал канал связи.

Она положила руки на замок перчатки.

– Выдох.

Я послушно выдохнула. Она с хлопком сняла с меня перчатку, и последняя разница в давлении наконец исчезла. Я бы вряд ли выдула легкие, но чрезмерные меры предосторожности были визитной карточкой МАК.

Она убрала перчатку, и скафандр обмяк вокруг меня. Наконец она потянулась к шлему. В ту же секунду, как моя голова оказалась на свободе, я спросила:

– Что происходит?

– ФБР. – Она оглянулась через плечо на центр управления. – Нам сказали быстро вас поднять.

Я еще с минуту моргалакак последняя идиотка, пока мой мозг возвращался к наземному режиму работы. Если они хотели поговорить с Леонардом и со мной, значит, это как-то связано с захватом заложников, но… С тех пор прошло почти семь месяцев. С чего вдруг они захотели поговорить об этом сейчас?