Книга Кальдорас, страница 81 – Линетт Нони

Если бы Джордан был в состоянии стоять, он бы вскочил на ноги и обнял ее. Вместо этого он принял ее подношения, проглотил еду, воду и обезболивающее, а затем намазал руки мазью.

— Спасибо, — прохрипел он, когда боль исчезла, а кожа заживала прямо на глазах. — Правда, спасибо!

Девушка заправила свои черные волосы до плеч за ухо и кивнула.

Джордан попытался вспомнить ее имя и, наконец, смог произнести:

— Рува, верно? — Он старался произнести его правильно, растягивая первую часть, чтобы оно звучало как «Ру-у-ва».

Она снова кивнула, ее бледно-голубые глаза ярко выделялись на загорелой коже. Когда она ничего не сказала в ответ, Джордан вспомнил, что Д.К. как-то сказала ему, что Рува не очень разговорчива. Очевидно, она могла говорить, но просто… не делала этого. По крайней мере, не с людьми. Ее часто видели шепчущейся с лошадьми.

Медленно поднявшись на ноги и чуть не рассмеявшись от того, насколько лучше он себя почувствовал, Джордан вернул ей баночку с мазью и сказал:

— Знаю, что повторяюсь, но я действительно не знаю, как тебя за это отблагодарить. Иначе я бы с трудом продолжил.

Он не ожидал ответа, учитывая то, что ему сказали, поэтому был удивлен, когда она ответила мягким и мелодичным голосом:

— Ты бы нашел способ.

Прежде чем он успел ляпнуть что-нибудь идиотское о том, что онне лошадь, а она все еще предпочитает разговаривать с ним, она повернулась на пятках и вышла из стойла. Но как только она это сделала, снова появился конюх Корбин, поджав губы, чтобы не рассмеяться при виде неопрятного вида Джордана.

— Вот, — сказал Корбин, бросая Джордану рюкзак. — Новая одежда. Иди приведи себя в порядок, а потом возвращайся на кухню.

Джордану нравились кухни. Ему также нравилась идея, что он больше не будет выглядеть и пахнуть как куча навоза. Но он заставил себя сказать:

— Мне еще нужно почистить половину стойл.

Корбин пренебрежительно махнул рукой.

— Конюхи за ними присмотрят. Ты нужен на королевском чаепитии до конца дня.

На чаепитии, для которого он помогал печь торт «Кальдорас». Джордан воспрянул духом, узнав, что остаток дня ему придется не разгребать навоз, а общаться с элитой Медоры.

Однако его ожидания изменились после того, как он быстро принял душ в уборной конюшни и открыл пакет, который дал ему Корбин, обнаружив внутри накрахмаленный костюм кремового цвета с жилетом и галстуком. По словам Джордана, этот костюм смотрелся на нем сногсшибательно, но он и раньше видел подобную униформу на дворцовых мероприятиях и знал, что его роль в этот день будет заключаться не в том, чтобы очаровывать гостей. Вместо этого он будет обслуживать их.

И действительно, как только он направился на кухню, измотанный слуга-мужчина, встретивший его в зале приемов ранее в тот день, сразу же выпроводил его обратно, проведя по многочисленным лестницам и наружу, в сад на крыше дворца. Расположенный над всем восточным крылом, он мог похвастаться видом на весь Трюллин, но у Джордана не было возможности насладиться видом сияющего города, пока ему в руки не сунули поднос с бокалами шампанского и не приказали «Разнести! Разнести!»

После утренней работы в конюшне смена темпа и задач была неприятной, но Джордан умел приспосабливаться. Он прошелся по саду, лавируя между группами людей, кто-то сидел, кто-то стоял, все разговаривали, смеялись и хорошо проводили время. Миссис Гриббл ошибалась, говоря, что это было маленькое, интимное мероприятие — гостей было не сотни, но все же их было достаточно, и Джордану приходилось часто пополнять поднос, как и многочисленным другим официантам, «циркулировавшим» по саду.