Книга Кальдорас, страница 41 – Линетт Нони

Стряхнув с себя шок, Раэллин протиснулась мимо Эйвена, открыла сумку и подошла к Нийксу. Эйвен приближался медленнее, подавляя эмоции, грозившие захлестнуть его, и сосредоточившись только на страхе, который он испытывал… за себя, конечно.

Только за себя.

— Как долго он в таком состоянии? — спросила Раэллин, доставая из сумки флакон за флаконом и ставя их на прикроватный столик. Она жестом попросила Эйвена помочь ей снять с Нийкса рубашку и плащ и уточнила: — В котором часу его ударили ножом?

Эйвен рассказал ей, и ее глаза расширились, а на лбу появилась морщинистая складка.

— Это невозможно, — заявила она. — Ноксворт убивает гораздо быстрее. Обычно минуты. Иногда секунды. Он…

— … бессмертен, — перебил Эйвен. — Он из расы не этого мира. Его терпимость, естественно, выше, чем у вашего народа.

Если не считать быстрого, совиного моргания, Раэллин восприняла его объяснение как должное. Учитывая ее возраст и тот факт, что сам Эйвен ранее в тот же день скрестил клинки с бессмертными не из этого мира, но явно здесь, возможно, он и Нийкс не были такими аномалиями, какими могли бы быть в другом месте. Целительница даже не усомнилась в бессмертной скорости, с которой он доставил ее в гостиницу, что стало еще одним доказательством того, что она либо обладала невозмутимым характером, либо имела опыт общения с другими расами. Оба варианта были хорошими для него и Нийкса, учитывая стоящую перед ней задачу.

— Мне нужно, чтобы вы подержали его, — сказала она.

Эйвен пристально посмотрел на нее.

— Что?

— Его тело… держите его, — повторила она, прежде чем рассеянно пробормотать что-то на своем родном языке, продолжая осматривать распространение яда, цокая языком.

Нийкс и пальцем не пошевелил с тех пор, как они вошли в комнату, его аметистовые глаза затуманились и затрепетали. Эйвен сомневался, что он вообще знал, что у него есть компания. Поэтому он сказал:

— Я не вижу необходимостисдерживать его. Вряд ли он куда-нибудь денется.

Раэллин достала из своей сумки последний пузырек, затем ткнула пальцем в живот Нийкса и объяснила:

— Этот вид яда следует лечить двумя способами — внутренним и наружным. — Она помахала пузырьком, который держала в руке, показывая лимонно-зеленый цвет. — Это нужно влить ему в рот, и это будет чертовски больно, ты не поверишь, как сильно будет жечь, пока из его крови будет выкипать ядовитая трава.

Эйвен поморщился, гадая, что он почувствует через их связь.

— Но это ничто по сравнению с этим, — Раэллин подняла маленькую баночку с ярко-оранжевой пастой, — потому что он будет чувствовать себя так, словно его пронзают изнутри тысячью отравленных кинжалов. И это без учета того, что мне приходится вводить его непосредственно в рану, прежде чем я смогу ее зашить. Глубоко в рану… достаточно глубоко, чтобы лекарство попало в кровь вместе с этим. — Она снова помахала зеленым флаконом. — Сейчас ваш компаньон может казаться слабым, как мышь, но он явно сделан из крепкого материала, и боль, которую он почувствует во время обеих процедур, заставит его яростно бороться, чтобы избавиться от страданий. — Она пронзила Эйвена взглядом и закончила: — Вот почему, молодой человек, вам нужно его придержать.

Это был второй раз, когда эта смертная женщина насмешливо назвала его «молодым человеком», и поэтому во второй раз Эйвен испытал искушение сказать ей, что она находится в присутствии королевской особы, и ей не мешало бы проявить немного уважения. Но он отбросил свою гордость, осознав на каком-то инстинктивном уровне, что ей все равно, кто он такой.