Книга Пташка, страница 50 – Ксения Скворцова

Брови Гнеды подпрыгнули вверх. За недолгое знакомство с Фиргаллом она уяснила про него несколько вещей, и одной из них было то, что он никак не мог бы допустить, чтобы тестем его сына стал мельник. Сид неизменно твердил, насколько важны чистая кровь и благородное племя. Порой девушке казалось, что Фиргалл просто помешан на хитросплетении княжеских родов, так хорошо он знал каждого представителя той или иной семьи едва ли не до седьмого колена, с таким трепетом и почтением говорил об этом.

Гнеда замечала, что, хотя Фиргалл был исключительно вежлив со своей челядью, он никогда не относился к ним как к равным. В его обращении с простолюдинами сквозили снисходительность и превосходство, поэтому девушка была сбита с толку откровением Айфэ.

– И отец одобрил ваш союз? – осторожно спросила она.

Сид, уловив в лице Гнеды недоверие и, кажется, прочитав ее думы, с облегчением рассмеялся.

– Ты полагаешь, что он посчитает такое родство ниже собственного достоинства?

Это в целом отражало измышления девушки, но она боялась обидеть друга.

– О, я ведь говорил тебе, внешнее впечатление столь обманчиво! Ты даже не представляешь, насколько широка и благородна его душа. Отец может казаться со стороны гордым, даже надменным, но для того, кому посчастливилось узнать его близко, открываются иные качества.

Когда он впервые привез меня в свою вотчину, я был совсем мальчишкой. Изголодавшимся, диким, запуганным. Я сторонился людей. Фиргалл еще оставался для меня чужаком, я был поглощен лишь собственным горем. Но отец сталбрать меня в соседнюю деревню. Она принадлежала ему, и Фиргалл покровительствовал тамошним жителям. Как-то незаметно я подружился с местными ребятишками, но особенно близко – с маленькой Эмер. Она оживила меня своей добротой и искренностью, заставила забыть невзгоды.

Мы выросли рядом. Отец, видя мою привязанность, всячески опекал девочку. Когда настало время обучать меня грамоте, он взял и ее в ученицы. Когда я заявил, что не сяду больше в седло, Фиргалл подарил ей лошадь, чтобы мы могли вместе ездить верхом. Его щедрость, понимание и чуткость беспредельны.

Отец раньше меня заметил, что мое отношение к Эмер перестало быть лишь дружеским, и первый указал мне на это. Объяснил, как уязвима она, простая девушка, перед таким, как я. Отец дал мне возможность решить самому. Он сказал, что примет любой мой выбор, только бы я был счастлив. Зная мою свободолюбивую природу, Фиргалл понял, что неволить меня – значит убивать, и моя благодарность ему безмерна. – Видя растерянность на лице Гнеды, Айфэ с улыбкой потрепал ее по плечу. – Душа Фиргалла подобна зарытому в землю кладу. С виду – голая неприступная земля, но стоит копнуть, как за камнями и песком отыщутся самоцветы и золото. И когда кажется, что все уже извлечено на поверхность, он найдет, чем еще удивить тебя.

– Как я завидую тебе, – тихо проговорила девушка, когда они остановились у кромки воды.

Слабые волны играючи подкидывали к ногам белую пену и перышки пожелтевших листьев ракиты. Осознание того, что Айфэ поведал то самое заветное чувство, что еще не тронуло душу Гнеды, заставило ее остро ощутить свое одиночество. Гнеде вспомнилась Пчелка, вздыхавшая по своему ладушке, а следом неожиданно – собственный стыд и горячее дыхание на коже, блеск вороных волос рядом с ее лицом. И тут же – осуждающий жар ледяных глаз. В животе на мгновение закрутился тугой узел, будто перед прыжком в холодную реку с обрыва.