Книга Пташка, страница 137 – Ксения Скворцова

Возле пылающих городней творилась суматоха. Люди носились от реки с ведрами и ушатами, пытаясь затушить пожар. Где-то поблизости раздавались стоны и рыдания. Гнеда принялась судорожно оглядываться в поисках любой посудины, в которой можно было бы удержать воду, но нашла лишь жалкий обгорелый ковшик, с которым и полетела вниз, к полынье. По дороге она едва не опрокинула бежавшую наверх бабу, а у реки чуть не угодила в прорубь, поскользнувшись на обледеневшей лаве^[124].

Когда девушка, едва не плача, прибежала наверх, прижимая к груди свою жалкую ношу, к ее удивлению, прежней сумятицы и неразберихи как не бывало. Люди стоялицепочкой и передавали ведра на забрало, которое, кажется, и гореть стало меньше. Всем распоряжался маленький сухонький человечек, лицо которого показалось Гнеде смутно знакомым. Он же остановил метнувшуюся было наверх девушку и поставил ее в ряд к остальным тушившим.

– Шибче, шибче! – покрикивал он сорванным голосом, сам перехватывая тяжелое ведро и передавая его дальше. – Поднажмем!

Кажется, их слаженная работа приносила свои плоды, и через некоторое время пламя перестало полыхать, и теперь только дым, серый и зловонный, поднимался от тлеющей стены.

– Сдюжили, братцы, – объявил наконец их предводитель, тяжело утираясь рукавом и нашаривая рукой опору, чтобы присесть.

Горожане начали расходиться, и Гнеда, вспомнившая о цели своей вылазки, ринулась наверх.

Обычно охранявшаяся лестница нынче оказалась совершенно пуста, и девушка беспрепятственно вскарабкалась по ней, лишь оступившись несколько раз на наледи. Ее руки, черные от сажи, онемевшие после студеной воды, до сих пор тряслись от непомерного напряжения.

На месте поджога зияла уродливая черная дыра, крыша проломилась, но укрепления все еще держались. Поодаль лежал огромный чан, в котором на случай приступа врага готовился горячий вар, нынче весь израсходованный на усмирение пожара. Пол усеивали стрелы, камни и пепел. Воинов было немного. Кто-то приник к скважне^[125], иные перебегали по пряслу^[126] или полулежали, прислонившись к деревянному валу.

Гнеда, натужно дыша, сделала шаг, чтобы выглянуть наружу, когда рядом с ней в стену вонзилась стрела. Девушка замерла, боясь шелохнуться. В тот же миг кто-то грубо схватил ее за шкирку и с силой поволок вниз.

– Куда ты, бестолковая! – закричал на нее тот самый человек с пожара. – Али жизнь не мила? Там смерть, а она суется в самое пекло, дурища!

Он злобно оттолкнул девушку и сам пронырнул на стену. Тут Гнеду озарило. Ведь это был тот самый лекарь, что врачевал ее руку. Словно в подтверждение мыслей девушки, он появился, волоча за собой лучника. Глаза Гнеды расширились от ужаса, когда она увидела бледно-зеленое лицо воя и хвост стрелы, торчавший из груди. Воспоминания неожиданной волной едва не сбили с ног, и, чтобы устоять, девушка быстро прикрыла нос и рот, лишь бы не слышать сырой сладковатый запах крови.

– Что, занемогла? – с презрительной усмешкой бросил лекарь. –Посторонись!

– Я помогу, – сдавленно ответила Гнеда, не обращая внимания на его желчные слова.

Она была обязана взять себя в руки. Что сказал бы Фиргалл, видя, как она, дочь воина, малодушно лишается чувств при виде крови? Сделав несколько глубоких вдохов, девушка подхватила раненого с другой стороны. Теперь она видела, что тот был только подростком, не старше Жирко, худым и легким.