Онлайн книга «Тайны ночных улиц»
|
Пожилой головорез двинулся прочь, насвистывая фривольную песенку на мотив старого марша ландскнехтов. Аксель с бессильной злобой глядел ему вслед. Восемь жизней. Достойная плата, чтобы старый подонок жил дальше? Саван. Толща сырой земли над головой. Безучастные глаза Элке. Крошево собственных костей в безгубом рту. Родовое поместье на берегу тихого озера. Боль. Боль в каждой кости. В каждой омертвевшей мышце. Бесконечное пламя войны, искры которой несут люди, подобные Волдо. Дёргающиеся тела мертвецов, что подчиняются воле. Мороки, что сбивают с дороги живых. Аксель с трудом вытянул кавалерийский пистолет из поясной кобуры. Кажется, мертвец ободряюще ухмыльнулся? Или это всего лишь блеск солнца в застывших зрачках? Жертвы. Мёртвые. И живые. И те живые, что вот-вот станут мёртвыми. Дуновения чумных ветров, что будут веять над Германией. В глазах расплывалось. Но Аксель сумел прицелиться. Выстрела он не услышал, зато Волдо вдруг неловко взмахнул руками и упал на дорогу. Саван. Темнота. Бесконечно растущие кости. Бесконечный голод. Те, кто был чудовищем при жизни – становится таковым и после смерти. Дьявол редко даёт окончательный расчёт своим слугам. Война любит волков. А кого любит смерть? Темнота поглотила Акселя. В последнее мгновение он только и смог понадеяться, что это – навсегда. Мария Анаптикс Родилась и живу в Минске. По образованию – филолог, работаю в университете. Начинающий писатель, делаю первые шаги в сетевом литературном творчестве, хотя выдумывать свои миры начала давно, еще в детстве. Первой пробой пера стали форумные (текстовые) ролевые игры, теперь пробую писать небольшие рассказы. Увлекаюсь культурой и политической жизнью африканского народа туарегов, веду блог, посвященный этому народу: https://blog-house.pro/tamasheq/ Собака туарега Мои университетские исследования завели меня далеко: в самую глубь Сахары, в занесённый песками городок на границе Мали и Алжира, населённый полукочевым народом пустыни – туарегами. Из прохладных и светлых аудиторий я перенёсся в царство палящего солнца, жгучего пыльного ветра и мутной солёной воды, и люди, о которых я раньше читал с экранов компьютеров и планшетов, теперь были рядом со мной. Я разговаривал с ними, задавал им вопросы, пытался с ними подружиться. Мне было интересно познакомиться с представителями разных слоёв туарегского общества – от гордых имохар[5] – воинов пустыни, не растерявших свой боевой пыл, которым они славились с давних времен, до презираемых прочими кастами бывших рабов-белла, отличающихся от остальных туарегов более тёмной кожей и негроидной внешностью. Они были потомками сахельских чернокожих народов, которых в прошлом воинственные светлокожие имохар брали в плен и продавали как рабов. Застарелая неприязнь между имохар и белла не исчезла и по сей день, и моё желание общаться на равных и с теми, и с другими не нравилось никому. Однажды, когда я вернулся с рынка, где беседовал с двумя торговцами, туарегами из благородных, мой знакомый белла, Исмаил, перехватил меня у входа в городок и пригласил к своему костру. Он развёл огонь прямо в песке на самой окраине городка – подальше от шума и грязи. Вечерело, глиняные низкие домики, слепленные в длинную гряду, медленно погружались в густую темноту. Заходящее солнце бросало рыжие лучи на их плоские крыши, расчерчивало чёрными тенями истоптанный песок. Исмаил подождал, пока я присяду рядом с костром, демонстративно поднял с подбородка на нос нижний край выцветшего зеленого тюрбана, скрыв от меня своё лицо – словно бы не признавая во мне своего[6]. |