Книга Нелюбый, страница 47 – Ксения Скворцова

— Где же твой обещанный дождь? — сварливо спросила она Нелюба. После очередной ночи в лесу болели бока, искусанное тело саднило, а зазимец поднял её ни свет, ни заря. Вдобавок ко всему Мстишины лапти грозили вот-вот развалиться. — В лесу хоть тень была, а тут я мигом почернею, словно страдница. Дома меня Векша всякий раз после бани ячменной водой умывала, чтобы кожа белей была. Совсем замарашкой сделаюсь, Ратмир на меня и смотреть-то не станет.

— Будет тебе дождь, погоди, потом солнца устанешь кликать. А что замарашкой сделаешься, может, оно и к добру. Оно ведь незачем, чтобы оборотень на тебя лишний раз зенки свои звериные пялил, — косо усмехнулся Нелюб, и Мстише снова захотелось огреть его чем-нибудь тяжёлым.

Несмотря на жару, чувствовалось дыхание осени. На берёзах почти не осталось зелёных листьев, и деревья шелестели, тоненько позвякивая золотыми монистами. Дорога вилась через пожню, и путникам начали попадаться встречные повозки, спешащие на торжище.

Мстиша хмуро и завистливо оглядывала степенно покачивающихся в телегах мужиков, наряженных в лучшие рубахи, круглолицых девиц, возвышавшихся на мешках с житом и лениво щёлкающих орехи, озабоченных весёлых женщин, тоже разодетых и трепетно прижимающих к груди переполошенных несушек. Встречные же глядели на пеших путников со снисходительным любопытством, но лицо Мстиславы приковывало все без исключения взгляды. Даже в Векшиных лохмотьях она выделялась на этой грязной дороге, точно блестящий лал среди речной гальки.

Теперь, снова получив привычное внимание (пускай и от чёрного люда, думала про себя Мстиша), девушка почувствовала былую, едва не пошатнувшуюся Нелюбовыми стараниями уверенность в своей силе, и свежая волна негодования захлестнула княжну. Уж если тот белобрысый подлеток раскрыл от изумления рот и всё сворачивал голову, с глупой улыбкой беззастенчиво разглядывая Мстишу, то разве Нелюб мог не замечать того, как она хороша? Впрочем, судя по всему, зазимец просто был бесчувственным чурбаном, лишённым души и сердца. Что ж, тогда она не завидовала невесте помытчика,которая, оказывается, ждала его в Зазимье. Впрочем, Мстиша не завидовала ей в любом случае. Княжна не могла без содрогания подумать о том, каково это, стать женой подобного человека.

Хорошо, что они догадались набрать в лесном роднике воды. Не они, конечно, а Нелюб. Мстише бы такое и в голову не пришло. По пути долго не попадалось ни реки, ни маломальского ручейка, и Мстислава сполна оценила предусмотрительность помытчика.

Там, где дорога делала крутой поворот, они встретили очередную повозку, хозяину которой не повезло. Подойдя ближе, Мстиша рассмотрела, что оглобли были повёрнуты в противоположную Осеченкам сторону. Сухопарый старикашка в очень чистой белой рубахе копошился возле вывихнутого колеса. Седая дряхлая кобылка уныло переступала в пыли.

Нелюб приподнял шапку и коротко поклонился.

— Мир по дороге, отче!

Старик задрал голову и подслеповато сощурил глаза, а, разглядев Нелюба и Мстишу, светло улыбнулся.

— Мир, добрые люди, мир и вам! — Несмотря на то, что смуглое, закопчённое солнцем лицо было сплошь изборождено морщинами, голос его звучал звонко и молодо. — Что ж это, все на торг, а вы с торга? — ещё шире улыбнулся он, перебегая глазами с Нелюба на Мстишу и обратно.