Книга Нелюбый, страница 42 – Ксения Скворцова

Мстиша не без труда расчесала волосы и переплела косу. Бросив на себя последний придирчивый взгляд в воду, она с тяжёлым вздохом пошла обратно. Жёсткие иголки и шишки кололи натёртые ступни, и Мстислава почти тепло подумала о ждущих её лаптях.

Возвращаясь на поляну, княжна с предвкушением ожидала, что Нелюб оценит её преображение. Но зазимец седлал лошадь, не обращая на спутницу никакого внимания. Ей даже показалось, что нынче он особенно усердно не замечал её. Лишь когда девушка нарочно подошла, чтобы вернуть гребень в свою дорожную суму, Нелюб бросил на неё быстрый, какой-то странный взгляд, и тут же отвёл глаза.

Пожав плечами, Мстиша приступила к трапезе. Пока она неторопливо, одну за другой отправляла в рот сочные багровые ягоды, Нелюб заканчивал сборы стана. Навьючив лошадь, он затушил остатки огня и разметал кострище, присыпав его влажной землёй.

— Пей взвар, — хрипловато проговорил он, поставив у её ног котелок и стараясь не смотреть на Мстишу.

Тёплое питьё оказалось очень вкусным и пришлось весьма кстати после купания в холодной воде. Мстислава разомлела, но зазимец не знал жалости, и вскоре они снова шагали по тропе.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила княжна.

Нелюб удивлённо покосился на неё.

— За что?

— За плащ,— с улыбкой промурлыкала она так, как если бы говорила с каким-нибудь боярским сыном на посиделках.

Кажется, Нелюб почувствовал игривый оттенок в её словах, и, судя по тому, как сошлись тёмные брови, он явно не пришёлся ему по душе.

— Ты, должно быть, замёрз ночью, — никак не унималась девушка.

Мстислава нащупала слабину в броне непривычно рассеянного Нелюба и по наитию пустила в ход свои чары.

— Мне не впервой, — сухо ответил зазимец.

— У тебя рубашка тёплая, наверное, — проворковала Мстиша и точно невзначай провела ладонью по его плечу. Нелюб неприязненно вздрогнул, будто по нему пробежал мизгирь, и полоснул княжну холодным взглядом.

Мстислава обиженно вспыхнула. Ей захотелось отшвырнуть сделанный Нелюбом посох в самые глухие кусты и, развернувшись, зашагать куда угодно, лишь бы подальше от неотёсанного вахлака. Другой бы на его месте, поди, от счастья помер за одно то, что Мстиша в его сторону глянула. Что заметила, разглядела серую букашку у своих ног! А этот ещё и недоволен! Ещё и ершится да брови хмурит! Да чтоб ему пусто было!

Сердито запыхтев, княжна, налегая на палку, ускорила шаг и обогнала помытчика. Тот лишь хмыкнул себе под нос. Всё ему было нипочём.

Но дорога и зной сделали своё дело и поумерили пыл княжны. Вскоре опять заболели ноги и, подобно вчерашнему дню, им снова пришлось часто останавливаться. Правда, Нелюб больше ничего не говорил Мстише. На каждом привале он сразу находил себе занятие: отправлялся за водой, собирал ягоды или орехи, заставлял ленивого Бердяя летать, а иногда молча доставал нож и принимался неторопливо вырезать на Мстишином посохе узоры.

Вспыльчивая, но отходчивая Мстислава тяготилась тишиной, поэтому, перебарывая гордость, потихоньку завела разговор с помытчиком. Она уже поняла, что Нелюб был из тех, перед которыми, как смеясь, говаривал тата, хвостом не повертишь, поэтому старалась не повторять своей ошибки. Девушка расспрашивала зазимца о том, откуда он так хорошо знал дорогу, где добывал кречетов и почему возвращается с одной лишь птицей. Нелюб поначалу отвечал неохотно, словно подозревая, что за Мстишиным любопытством стояла какая-то корысть, но постепенно разговорился, и так княжне удалось кое-что разузнать о своём спутнике.