Книга Чуж чуженин, страница 53 – Ксения Скворцова

Забросить бы низку в черный омут! Но что толку, если боярин, с которым Мстиша подобным образом надеялась поквитаться, не увидит этого? И потом, бирюзовые бусы были последним, что осталось у нее от той, несостоявшейся жизни. Пока она могла надеть их, казалось, жива была надежда. Надежда… Он ведь чей-то муж, да и сама Мстислава скоро станет чужой женой.

Она смотрела на холодные камешки на своей ладони, не замечая, как по щеке сползает слеза.

«Где же ты?! Где ты, когда так нужен мне?!»

Мстиша зажмурилась. Наступала ночь, и Сновид, конечно, был в постели, которую теперь грела ему жена.

Она не услышала легких шагов и вздрогнула, когда позади раздался негромкий голос:

– Вот ты где…

Мстиша порывисто обернулась и увидела Нелюба. Его взгляд задержался на бусах, зажатых в ее руке, а затем внимательно обшарил лицо.

– Идем спать.

Перед тем как лечь, они проведали Бердяя. Нелюб устроил его в пустовавшем овине, оклобучив и привязав должиком к деревянной балке. Ястребу, привыкшему к воле, это явно не пришлось по нраву, но селяне не без основания с опаской относились к хищнику, который не погнушался бы и домашней птицей.

В скотнике, где постелили гостям, под клюками у крыши свисало десятка два отопков – как растолковал ей Нелюб, от сглаза. В полумраке черные очертания лаптей походили на гроздья летучих мышей, и Мстиша поежилась.

После бани и горячего ужина лесная жизнь под открытым небом успела позабыться, и Мстиша с отвращением думала о ночевке на скотном дворе, где пахло свиньями и лошадиным потом.

Взобравшись на сеновал по шаткой лестнице, она не особенно удивилась, когда увидела, что вся постель состоит из большой овчины, накинутой прямо поверх сена. Вспомнились недавние размышления о Сновиде, и Мстиша невесело усмехнулась.

– Полюбуйся, чего ты добился своим враньем, – обернулась она к Нелюбу с кривой ухмылкой и нарочито широким движением указала на шкуру. – Поистине роскошное супружеское ложе!

Ничего не отвечая, Нелюб бросил в сено дорожную торбу, улегся на нее головой и, накрывшись плащом, отвернулся к стене. Хоть он и постарался устроиться подальше от Мстиши, сеновал был тесным, и их разделяло не больше аршина.

Если он надеялся молчауснуть, то Мстислава не собиралась доставлять ему такого удовольствия.

– Может, все-таки скажешь, для чего устроил ряженье? – уперла она руки в бока.

– Думал, тебе не привыкать, – не оборачиваясь, пробурчал он.

– Да как ты смеешь! – возмутилась Мстиша.

Поняв, что покоя ему не видать, Нелюб шумно выдохнул и устало повернулся к ней.

– А что я должен был сказать? Правду? Что ты – сбежавшая княжна, запутавшаяся в женихах?

Мстиша высокомерно хмыкнула.

– Что мы с тобой просто попутчики, вот что!

Тут уже пришла очередь Нелюба усмехаться.

– Тогда на тебя первую станут косо смотреть. Где это видано, девушке одной в дорогу пускаться, да еще и по пути со всякими бродягами вроде меня путаться? А коли пристанет кто? На мужнюю прежде чем заглядываться, десять раз подумают.

– Оберегаешь меня, значит, – самодовольно заметила Мстислава.

– Просто хочу спокойно до дома добраться, – возразил он и зевнул в кулак. – И косу от греха подальше под платок убери, как и полагается доброй жене.

– Вот еще, – фыркнула Мстиша. В соображениях зазимца был здравый смысл, но она не могла перебороть упрямство и желание сделать ему наперекор. – Скажусь твоей сестрой.