Книга Чуж чуженин, страница 23 – Ксения Скворцова

Ей стоило только взглянуть на воеводу, чтобы понять: он знает. И в гневе. Не просто в гневе – в бешенстве, и в какой-то миг Векше показалось, что Хорт ударит ее. Было даже странно, что кто-то настолько высший ее по положению может сдержать ярость и не выместить ее на первом, попавшем под горячую руку.

Но что-то в глубине серых грозовых глаз на толику смягчилось, и Векша смогла сглотнуть подступивший к горлу ком.

Хорт сделал два шага, подходя к ней почти вплотную, и не отрывал от ее лица пристального взора. Он не задавал вопросов, не кричал. Просто смотрел. Так, словно хотел проникнуть в ее голову, так, словно то, что он искал в глубине зрачков Векши, имело жизненное значение, словно он решал для себя нечто очень важное.

А потом на самое короткое мгновение ей показалось, что она почувствовала легчайшее, совсем невесомое – будто кто-то перышком провел – прикосновение к пальцам. Векша не осмелилась опустить взгляд на свои руки. Она боялась узнать, что это всего только морок, навеянный бессонной ночью, но еще страшнее было увидеть, что все происходиловзаправду.

– Оглохла ты, что ли? – раздался недовольный голос Мстиславы, вернувший чернавку в действительность.

Откашлявшись, Векша сипло проговорила:

– Твоя взяла, госпожа. Воевода сказал, что повернет на Осеченки.

Они выехали на следующее утро после устроенного переполоха. Не мытьем, так катаньем Мстислава добилась своего, но отчего-то не чувствовала желанного облегчения. Хорт сделал вид, будто не разглядел в Мстишином исчезновении побега, и все притворились, что княжна просто заблудилась в лесу. Воевода объявил, что Пресветлая, не иначе, своим перстом указывает обозу правильную дорогу, поэтому ничего другого, как повернуть на Осеченское капище, ему не остается. Но Всеславна прекрасно знала, что Хорт не поверил ни единому ее слову, и его потакание Мстишиной прихоти выглядело подозрительно.

И пусть теперь поезд направлялся в Осеченки, эти мысли омрачали торжество княжны. У Хорта явно было что-то на уме, и Мстислава не могла отделаться от тревожного чувства. Ко всему прочему нынче рядом с предводителем зазимцев на своей гнедой лошаденке ехал, словно нарочно мозоля ей глаза, Нелюб. На его правом плече величаво восседал заклобученный ястреб.

Только бы добраться до места. Сновид уже давным-давно дожидается ее, и до встречи с милым оставалось всего ничего. Мстислава была рада, что скоро наконец отделается и от злосчастного воеводы, и от неотесанного помытчика, которому она вдобавок ко всему оказалась обязана. Слава Всевышней Матери, после Осеченок она больше никогда в жизни не увидит ни того, ни другого. Впрочем, отец учил ее всегда расплачиваться со своими долгами.

На очередной слазке Мстиша велела подозвать Нелюба к себе. Он затягивал подпругу и, кажется, удивился, когда к нему подошла Векша. Нелюб оторвался от своего занятия и поднял голову, находя озадаченным взглядом Мстишу. Он снова повернулся к лошади, еще раз проверил ремень, тщательно расправил и опустил крыло и путлище. Погладив кобылу по шее, зазимец наконец двинулся в сторону Мстишиного воза. Его спокойная, уверенная поступь невольно привлекала к себе взгляды, и Мстислава с досадой заметила, что в становище не было ни одного человека, который бы не смотрел, как помытчик направляется к ней. Никто не таращился в открытую, но весь обоз разом притих, следя за происходящим с плохо скрываемым любопытством.