Книга Чуж чуженин, страница 19 – Ксения Скворцова

Ныне никого рядом не оказалось, а сама Мстислава в лесу была ровно что слепой кутенок.

Смиряя гордыню, она поклонилась до земли и едва удержалась от вскрика, когда пальцы коснулись склизкого мха.

– Пропусти, батюшка леший, – по неизменной привычке скорее приказала, нежели попросила она.

Но то ли лесной хозяин почувствовал ее неискренность, то ли не те слова подобрала Всеславна, только к дороге она не вышла, да и того хуже: проплутав по чащобе и буеракам, Мстислава лишь сильнее заблудилась, а вдобавок ко всему оступилась на кочке и вывихнула ногу.

Но ее короткий жалобный всхлип быстро утонул в волглой тишине.

Княжна доковыляла до худо-бедно ровного места под замшелой елью и опустилась на жесткую подстилку из прошлогодней хвои и колючих, обросших лишайником веток. Но и сидеть было неудобно.Успевшее вспотеть тело быстро остывало, и зябкая осенняя ночь жадно пробиралась под жалкую Векшину накидку.

Неужели Сновид не почувствует? Неужели не придет ей на помощь? Разве не он говорил, что сердце его – вещун? Что разыщет ее на краю света?

Мстиша прислонилась к шершавому стволу и, плотнее закутавшись в вотолу, поморщилась: крепко пахло грибами и гнилым опадом.

Нет, сидеть нельзя. А вдруг Хорт уже обнаружил ее пропажу? Вдруг пустился в погоню? Она не сомневалась, что проклятый пес быстро нападет на не успевший остыть след.

Мстислава поднялась через силу, но лодыжка тут же дала о себе знать. Превозмогая боль, княжна двинулась вперед. Она уже не разбирала пути и не пыталась выйти на дорогу. Чем дальше она уйдет, тем дальше окажется от постылого жениха.

– Ай! – вырвалось у нее, когда над головой, едва не задев ее, с жутким уханьем пронеслась неясыть.

Застигнутая врасплох, Мстислава испуганно упала на землю. Раздался треск рвущейся ткани, а случайная ветка безжалостно хлестнула ее по лицу. От испуга и унижения на глаза навернулись слезы, но рядом не было ни Векши, на которую она могла бы вылить гнев, ни таты, в теплое большое плечо которого могла бы уткнуться в поисках жалости. Нет, Векша, верная Векша не смыкает глаз в далекой холодной палатке, а тата в темной повалуше напрасно гордится своей никчемной дочерью.

Мстислава теперь – отрезанный ломоть.

Поэтому, вытерев глаза и оттолкнувшись от грязного, пропахшего землей и разложением ковра из прелых листьев, она вновь похромала вперед. Вперед, только вперед. Рано или поздно Мстиша доберется до Осеченок, и там, в объятиях Сновида, найдет утешение. Но не раньше.

Вперед, только вперед!

Шепча вполголоса молитвы Богине, Мстиша шла в темную неизвестность, подволакивая больную ногу, и мысль о ждущем впереди любом придавала ей силы. Но вся решимость вмиг испарилась, когда неожиданно где-то совсем рядом раздался тоскливый, протяжный вой.

Мстислава остановилась как вкопанная. Горячую потную спину ошпарило ознобом, точно кто-то кинул за шиворот горсть снега. На руках вздыбились волоски.

Вой повторился, и, неосознанно ища опору, Мстиша оступилась, а когда лодыжку пронзила острая боль, снова крикнула, больше уже не сдерживаясь. Она попыталась встать, но нога окончательно отказалась служить.

Мстиша всхлипнула, злобно и беспомощно,и, утираясь, провела рукой по лицу.

Вой снова повторился, на этот раз с другой стороны.

Мстислава выпрямилась и замерла. От слез не было никакого толка. Жуткий, первобытный страх смешался с яростью и желанием жить, и она на ощупь отстегнула с пояса маленький булатный клинок. Пожалуй, жалкое оружие против волка, но сейчас он стал единственной опорой Мстиславы во всем белом свете. Она готовилась встретить смертоносную тварь лицом к лицу и уж точно не собиралась сдаваться без боя.