Книга Чуж чуженин, страница 119 – Ксения Скворцова

Мстиша приподняла голову и встретилась с ним глазами. Он и раньше смотрел на нее с обожанием, но теперь в его взоре можно было купаться. Свершившееся уходящей ночью навсегда изменило их обоих, сплетя две жизни воедино. Мстиславе подумалось, что нынче они оказались трижды связаны кровью, и была благодарна Ратмиру за то, что он понимал ее чувства и не собирался отдавать на поживу толпы. Вспомнился рассказ Стояны о ее свадьбе, когда наутро при всем честном народе молодого стали спрашивать, ломал ли он лед или топтал грязь, и Мстиша подумала, что не задумываясь ударила бы такого срамника, не посмотрев ни на чин, ни на лета.

– Разбудил он тебя, злодей? – с сожалением проговорил Ратмир, проводя большим пальцем по Мстишиным губам и следом целуя их.

Он поднялся с кровати и через миг вернулся с жареной курицей, поставив ее прямо на постель.

– Поешь хоть малость.

Мстиша села, натягивая на себя одеяло, хотя, кажется, Ратмира нисколько не смущала его нагота. В предутреннем свете он выглядел иначе. Резкие тени исчезли, и если вчера все казалось происходящим не наяву, то нынче Ратмир снова стал самим собой. Теперь Мстиша могла рассмотреть его тело, испещренное вязью рубцов, украшенное россыпью родинок, красивое и сильное. Подумав, она позволила одеялу упасть.

Ратмир опустился напротив и вложил ей в пальцы одну из подрумяненных ножек.

– Тяни, – весело велел он, и они с Мстиславой одновременно потащили курицу в разные стороны, разрывая мясо на части. Ратмирова доля оказалась больше, и он засмеялся, когда Мстиша попыталась пихнуть его в притворном гневе.

– Ничего не попишешь, мне быть в семье главным, – все еще смеясь, проговорил Ратмир, отправляя в рот огромный кусок, – не я, судьба так распорядилась!

Мстислава прищурилась и покачала головой, следуя примеру мужа. Только сейчас она поняла, что ее мучил нестерпимый голод. Огни давно погасли, а они жевали курицу, заедаяее хлебом и запивая вчерашним медом, кормили друг друга, пачкаясь и дразнясь. Мстиша не заметила, как в какой-то миг кушанье осталось забыто, а смешливые забавы переросли в страстные поцелуи, и она снова оказалась в объятиях Ратмира. На сей раз все было по-иному. Теперь Мстислава знала, чего ждать, и страха не было, как почти не было и боли. И когда все кончилось и она опять лежала на груди мужа, Мстиша чувствовала лишь сладостную усталость и безграничное счастье. Ратмир бездумно играл с ее прядями, а она, из последних сил борясь со смыкающимися веками, лениво проводила пальцами по его влажной разгоряченной коже.

– Родная моя. Моя радость. Моя жизнь. – Он коснулся ее щеки в обессиленном поцелуе. – Я научусь, – прошептал Ратмир, – научусь делать так, чтобы тебе было хорошо. Так же хорошо, как и мне с тобой.

Разве могло быть лучше? Мстислава улыбнулась, но уже не могла заставить себя держать глаза открытыми. Ей и так было хорошо, но сил, чтобы сказать ему об этом, не осталось. Она блаженно устроилась под рукой мужа, и его мерно стучащее сердце успокаивало лучше всякой колыбельной.

Мстиша скажет ему завтра. Теперь не было никакой спешки. Никаких тревог.

У них впереди все время мира.

– Входи, – устало, но приветливо ответила Мстислава на робкий стук в дверь.

Приближалась к концу вторая седмица ее замужества, и, прожив без малого месяц в Зазимье, княжна вполне освоилась в тереме. В ту кажущуюся уже далекой ночь Ратмир сдержал слово, и никто не стал врываться к ним в клеть. Никто не приставал со вздорными вопросами, не бил горшки и не обливал водой. Обряд прошел, и короткий миг уязвимости минул. Здесь, в княжеских палатах, среди привычного удобства и готовых исполнить ее любую прихоть слуг, Мстиша чувствовала себя почти как дома. Невзгоды и тяготы пути быстро позабылись, ее приданое по большей части осталось при ней, а самое главное, рядом был Ратмир.