Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 237 – Карисса Бродбент

Итак, первый слой нашего замка создан. Под моими ладонями камень стал гладким и блестящим. Ее щеки покрыты черной сажей, накопившейся за многие часы работы, пока она наносила на поверхность символы заклинаний. Символы объединены в правильные круги, переплетенные между собою.

– Ты должен добавить сюда частицу себя, – говорит она.

Ее руки ласкают камень, словно тело возлюбленного. Я смотрю, как ее тонкие пальцы движутся взад-вперед, нанося очередной узор заклинаний на гладкую поверхность оникса.

– Кровь, – учтиво предлагаю я.

– Это потребует большего, чем кровь. Как и в том случае понадобилась не только кровь.

Она кивком указывает на ножны с мечом, прицепленные к моему поясу.

– Мечу ты отдал частицу своей души. А то, что мы создаем, будет хранить куда более могущественное оружие.

– Тогда душу.

Я намеренно произношу эти слова скучающим тоном; отчасти из-за ее обыкновения хмуриться, слыша от меня подобное. Так и происходит. Она морщит свой вздернутый нос, продолжая с легким скрипом наносить заклинания.

– Преуменьшай все это сколько тебе угодно, мой король. Но когда будешь насыщать камень своей кровью, подумай о чем-нибудь могущественном. Чем сильнее твое чувство, тем лучше. Не тебе выбирать то, что эта магия возьмет от тебя. Но ты можешь предложить ей на выбор достойные варианты.

Ее большие темные глаза награждают меня мимолетным взглядом, а на губах появляется усмешка.

– Скажем, подумай о своем неукротимом желании власти и еще о чем-то подобном. Может, о последнем убитом тобой враге. Что-то в этом роде.

– По-твоему, я такой? – насмешливо спросил я.

Ее усмешка сменяется улыбкой. Я смотрю, как улыбка расцветает у нее на губах, отвлекаюсь и досадую, что позволил себе отвлечься.

– А разве ты не хочешь быть таким? Не для того ли мы занимаемся всем этим?

Она права. Но вывод вызывает у меня еще больше досады, чем ее улыбка. Я беру у нее кинжал, которым она наносит символы заклинаний, чиркаю по ладони и прижимаю ладонь к камню, позволяя крови заполнить уже нанесенные символы.

Я стараюсь думать о власти и величии. Об ощущениях, испытанных мной, когда мой меч пронзал сердце Некулая Вазаруса. Впервые за все время я стараюсь думать о тяжести короны у себя на голове. О мертвом теле отца, которого я при жизни ненавидел, и о том, с каким наслаждением я плюнул на его могилу. Она советовала думать о чем-то могущественном. Все это – самые могущественные и значимые моменты моей жизни.

Но мне не отвести глаз от ее рта, черных точек пыли вокруг носа и маленького шрама на брови.

– Иди сюда, – говорю я, не успев подумать.

Когда я приказываю, никто не смеет ослушаться. Даже она. Ее улыбка меркнет. В глазах мелькает неуверенность.

Она подходит ближе.

У нее удивительный человеческий запах. Сладостный, ароматный, вобравший в себя несколько запахов. Я узнаю ароматы цветов, запах земли и корицы.

Она чуть запрокидывает голову и тихо произносит:

– Да.

Ее сердце бьется быстрее.

Странно, что и мое тоже.

Неудовлетворенное желание изматывает. Я уже не помню, когда оно появилось и сколько дней я провел рядом с ней, прежде чем желание сделалось навязчивым. Я презираю свое желание. В ее присутствии я теряю способность думать.

Желание вызывает у меня чувство бессилия.

Моя правая ладонь все еще прижата к камню, и кровь капает через край. Но левой рукой я тянусь к ее лицу, стираю черные пятнышки. За пальцем тянется черная полоска.