Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 145 – Карисса Бродбент

Райн, едва заметно споткнувшийся после нашего танца.

Я разом пришла в сознание, и у меня похолодела кровь.

Райн. Кайрис его куда-то увел.

Возможно, он уже мертв.

Кроверожденный кое-как отстегнул ножны с моим кинжалом, пробормотав:

– Проклятая пряж…

Едва он ослабил хватку, чтобы взять ножны, я выдернула кинжал и вонзила ему в грудь.

В лицо мне хлынула черная кровь. Кроверожденный отлетел назад. Удар не был смертельным. Для этого мне не хватало сил.

Но я выиграла драгоценное время.

Дездемона мигом бросилась на меня. Я понимала: надо действовать быстро. Я не видела, чтобы она применяла магию крови, но это не значило отсутствие у нее магических способностей. Я уступала ей в силе, значит нужно превзойти ее в проворстве. Увы, нужной быстроты движений у меня не было – сказывались последствия трюка Септимуса, решившего меня усыпить.

Удар Дездемоны отбросил меня к стене, но я успела глубоко вонзить кинжал ей в бок. Она лишь вздрогнула, не сводя с меня глаз.

Я выругалась сквозь зубы. Мы обе знали, что я в незавидном положении. Улыбаясь, она замахнулась кинжалом.

И вдруг замерла. Она метила мне не в горло и не в сердце, а в ногу.

Эта секундная пауза оказалась спасительной. Я вильнула в сторону, и лезвие ее кинжала лишь чиркнуло по моей ноге.

Неожиданноя поняла, что к чему. Оказалось, у меня есть изрядное преимущество. Септимус мог бы убить меня сам – чего проще. И Дездемона могла полоснуть кинжалом мне по горлу. Но ни тот ни другая этого не сделали. Не из жалости ко мне, а намеренно.

Я была нужна Септимусу. Во всяком случае, моя кровь. И он меня не убьет. Пока не убьет. Он запрет меня, как рабыню, и сделает орудием своих махинаций.

А зачем ему поступать по-другому? Меня же всегда считали либо полезным орудием, либо угрозой, которую надо устранить.

В глазах вампиров я не была личностью, имеющей какие-то права.

Проклятые твари.

У меня на пальцах вспыхнул Ночной огонь, перейдя на острие кинжала. Это застигло Дездемону врасплох. Она попятилась и вскинула руки, загораживая лицо.

Я ударила ее прямо в сердце.

Возможно, Райн был прав и моя полувампирская кровь означала, что я способна на такое, о чем не отваживалась мечтать. Мне даже не понадобилось прикладывать силу: кинжал вошел в тело Дездемоны, словно был его неотъемлемой частью.

Смаковать победу было некогда.

Выдернув кинжал, я резко повернулась. В жилах появилось знакомое жжение. Напарник Дездемоны очухался. Он поднял руку, и пространство вокруг нас наполнилось яркими капельками моей крови.

Мы бросились друг на друга, сцепившись в комок, где мелькали руки, зубы и лезвия. Его магия жгла все сильнее. Мне никогда не удавалось долго противостоять ей. Я загнала мысли о магии противника на задворки сознания и старалась бить посильнее, гася ее и преодолевая сопротивление кроверожденного.

Я уже ни о чем не думала.

Я была зла.

Меня охватила ярость.

Я не призывала Ночной огонь. Он сам явился и окутал меня.

Когда это произошло, все потонуло в бело-голубых вспышках пламени. Я видела лишь потрясенное лицо противника, упавшего на пол, свои колени, сдавившие его туловище, и руку с занесенным кинжалом.

Я ударила его в грудь.

Он затих. Мельчайшие капельки моей крови безостановочно падали на пол, словно туманный дождь.

Я тяжело дышала. Легкие саднило. От возбуждения у меня бешено колотилось сердце, гоня кровь по жилам. Ночной огонь продолжал полыхать.