Книга Змейка и крылья ночи, страница 190 – Карисса Бродбент

Вместо них меня окружили три фигуры: двое мужчин и женщина. У всех троих были пустые, сияющие черным блеском глаза и непроницаемые лица. Одеты они были в потертые лохмотья, пародию на священнические сутаны. Полоса огня прошла по моей части арены. Мне пришлось отползти в сторону, чтобы не попасть на пылающую дорожку.

Она шла от мужчины справа. Его окружали языки пламени, взбираясь вверх по развевающимся лентам одежд. Кривая поблекшая корона плохо сидела на голове, сверху был водружен выщербленный белый круг.

Рядом стояла женщина в розовом платье, забрызганном черным и красным. На ее жестких рыжих волосах лежал венок. Две увядшие розы были сунуты в глазницы. В руках она держала взведенный лук и светящуюся стрелу с ржавыми шипами.

И последний – высокий и стройный мужчина, без рубашки, так что было видно все его покрытое шрамами тело, тронутое разложением. У него болталась нижняя челюсть и чернел раскрывающийся рот.

Боги, поняла я.

Их карикатурные изображения.

Это было финальное испытание. Оно представляло собой окончательное восхождение Ниаксии к власти. Горе и ярость от смерти мужа она обрушила на бывших братьев и сестер. Она сражалась со всеми двенадцатью богами Белого пантеона – и победила.

Женщина подняла лук и выпустила стрелу. Она летела быстрее, чем если бы ее просто нес воздух. Я едва успела увернуться.

Стрела – стальная, ржавая, в форме стебля розы с шипами, – вонзилась в песок в двух дюймах от моего носа. Песок вокруг нее почернел и задымился.

Я бежала. По моим следам шло иприближалось равномерное «тук, тук, тук» от вонзающихся в утрамбованный песок стрел.

Тот, что с огнем, должно быть, изображал Атроксуса, бога солнца и короля Белого пантеона. А стрелы… наверное, Айкс, богиня секса и плодовитости. Считалось, что ее стрелы засевают семена во чрево, хотя я была совершенно уверена, что со мной они планировали делать не это.

В конце концов, это были куклы. Не настоящие боги, а копии, их высмеивающие.

Но третий… Я ломала голову. Он не носил корону, при нем не было оружия…

Воздух раскололся надвое. Раздался высокий звук, от которого у меня невольно сжались внутренности. Я споткнулась и чувствительно приземлилась на песок. Плечо взорвалось болью, оттого что в тело вгрызлась стрела Айкс, пробив в доспехах дымящуюся прореху.

Звук. Он меня парализовал. Вывернул мозг наизнанку. Я заставила себя поднять голову и посмотреть на них – на третью фигуру, чьи почерневшие губы хватали воздух, как рыбьи.

Как будто он пел.

Кажмар. Бог соблазнения, искусства, красоты… и музыки.

Его песня прервалась так же внезапно, как началась. Я уловила мгновение, чтобы избежать нашествия еще одной волны огня. Атроксус не шевелился, только завис в нескольких дюймах над песком, раскрыв ладони, словно в молитве, и языки пламени растекались вокруг него ширящимися волнами. Но Кажмар и Айкс оба дернулись и проплясали через всю выгородку, едва касаясь земли безжизненными ногами, словно их тянул за веревочки невидимый кукловод.

Я призвала Ночной огонь и обрадовалась, что под действием моего адреналина он легко расцвел у меня в ладонях. Но трудно было применить его точно: я не сумела бы запустить его в Айкс или Кажмара, пока они перемещались так быстро. Волна, которую я неловко попыталась послать на Атроксуса, сникла и умерла, сметенная гораздо более мощной стеной его огня.