Книга Змейка и крылья ночи, страница 103 – Карисса Бродбент

Винсент повернулся ко мне, и его взгляд смягчился. С долгим вздохом облегчения он расслабил плечи, и тогда я тоже.

Тот, кто смотрел на меня так, не мог быть кем-то иным, только моим отцом. И, богиня, как же я обрадовалась, увидев его.

Он оглядел меня с ног до головы.

– Ты не ранена?

Я покачала головой.

– В главную волну нападения не попала?

Я с трудом удержалась, чтобы не сболтнуть правду.

«Конечно же не попала, меня там не было, я убивала вампиров в человеческих кварталах вместе с ришанским напарником!»

Вряд ли Винсент был бы в восторге.

– Не попала, – ответила я. – Повезло.

– Не хотел я, чтобы ты увидела такие времена. Я знал, что они придут, но молил, чтобы ты их не застала.

– Это ришане? – тихо спросила я. – Ты уверен?

Почему-то я услышала голос Райна, который сегодня мне с такой убежденностью сказал: «Ришане этого не делали».

– Уверен.

– Где-то еще они напали?

У него дернулся кадык.

– Да. Но в каком-то смысле это просто подарок. Я очень долго ждал случая разделаться с ними раз и навсегда. И я этот случай не упущу.

Он повернулся ко мне всем телом, и тусклый свет упал ему на лицо. Луна осветила созвездие красно-черных брызг у него на рубашке и на горле – вампирская кровь. Чернота испачкала его запястья, у самых манжет, и задержаласьпод ногтями. Наверное, он поспешно вытер лицо и руки, прежде чем прийти сюда. Но если он пытался скрыть от меня, чем занимался последние два дня, то тут его постигла неудача.

Страх, внезапный и мощный, сковал мне грудь.

Я потеряла Илану. Не знаю, пережила бы я еще и потерю Винсента.

Если ришане и впрямь наступали, он будет их главной мишенью. Каждый ришанский бунтовщик в Доме Ночи понимал, что победа в их войне будет достигнута убийством либо миллиона вампиров-хиажей… либо всего одного: Винсента. У него не было детей – он на своей шкуре знал, как опасны сильные отпрыски. Это означало, что у клана хиажей не было наследника. Некому передать силу клана хиажей ночерожденных. Некому ею воспользоваться.

Когда между кланами начиналась война, убить наследника и всех, кто теоретически мог унаследовать власть, становилось конечной целью воюющих.

По сути дела, именно это сделал и Винсент двести лет назад. Он воспользовался даром от Ниаксии – своим призом за победу в Кеджари, – чтобы увеличить собственную силу и лишить силы ришанскую линию наследования. А затем, пользуясь этой невероятной мощью, убил всех ришан, связанных линией наследования, и всех хиажей, стоявших выше его в его собственной линии наследования. В сущности, каждый король ночерожденных короновался на троне из трупов.

Взгляд Винсента устремился куда-то вдаль, словно король тоже размышлял о том дне, и ужасная мысль засвербела у меня внутри.

Ришане восставали и прежде, но не так. Сейчас они сражались за победу.

– Ты считаешь, у них снова появился наследник? – спросила я.

Всю линию наследования Винсент уничтожил два века назад. Но Ниаксия, какой бы равнодушной она ни была, не позволила вымереть ни тому, ни другому клану. Ей нравилось, когда ее дети устраивают потасовку. Однажды она дарует печать наследника другому ришанину. В последний раз, когда это произошло, ждать пришлось больше трехсот лет. Но через двести – тоже вполне возможно.

Если у ришан вновь появился наследник клана, они были намного опаснее, чем если бы его не было. В прошлом они были известны мелкими бунтами – вроде того, что привел меня к Винсенту. Но тогда были неорганизованные группировки, которыми руководили только гнев и жажда мести. Они не смогли бы править, даже если бы одержали победу.