Книга Дети павших богов, страница 88 – Карисса Бродбент

Говорил он спокойно и ровно, но костяшки сжатых на рукояти ножа пальцев побелели.

– Не думаю, – сказал он, – чтобы люди добивались вот этого. Полагаю, их опыт не удался. Они стремились не уничтожать – создавать. А то, что мы сейчас видим, – это фейри, застрявшая между тем и этим. Как Эф прошлой ночью. – Он метнул на меня горящий яростью взгляд. – Здесь сама земля испорчена. И не говорите, что вы этого не чувствуете.

Я чувствовала – порча просочилась до самых недр земли.

– То, чем они занимались, их самих тоже губило, – продолжал он. – Неподалеку от этого я нашел тело человека – так же изуродовано, обезображено. И сохранилось хуже этого. Там взять было нечего.

Ишка протяжно выдохнул сквозь зубы:

– И что мы узнали нового? Что люди не знают жалости? Это не новость.

– Многое узнали. И могли бы узнать еще больше, если бы не спалили город, не обследовав прежде.

ВзглядИшки стал жестким.

– Ты говоришь, они пытались что-то создать, применяя магию фейри, – заговорила я. – Сплавляя человеческую магию с нашей. И…

Я прочистила горло. Следующее слово слишком походило на брошенное в меня всего несколько часов назад.

– Ты говоришь… о порче.

– Думаю, да. Но я еще не разобрался зачем и как.

– Такая магия кощунственна, – проворчал Ашраи. – Ни один мудрец-фейри не стал бы изучать подобную.

– Он верно сказал. Дома фейри во многом различались, но сходились в одном – может быть, только в одном и сходились: что магия дарована нам богами. И потому она почиталась священной, относились к ней бережно и благоговейно и никогда, ни за что не изучали и не использовали кощунственно.

Мне ли не знать этих учений? Они и приговорили меня за ту магию, что обитала в моей крови.

– Мудрецы-фейри – нет, – сказал Кадуан. – А нираянские – возможно.

Я вскинула голову. Должно быть, ослышалась?

– Нираянские? – повторила я. – Ты предлагаешь нам написать в Нираю?

– Я предлагаю отправиться в Нираю.

Так нелепа была эта мысль, что я чуть не расхохоталась.

Ашраи презрительно фыркнул:

– Отправимся в Нираю – ни один домой не вернется.

– Ты говоришь так, будто мы могли бы туда попасть, – добавила Сиобан. – Но мы не сумеем, даже если захотим.

– Да я в жизни не соглашусь войти в царство изменников-полукровок, – буркнул Ашраи. – Удивляюсь, как тебе в голову пришло говорить с теми, кто готов сходиться с убийцами твоего рода. Сидни, ручаюсь, презирают их еще больше меня.

Я невольно согнула пальцы руки – правой, покрытой не позорными крестами, а почитаемой историей моего отца.

Да. Для многих и многих одна мысль посетить Нираю была… ну, слово «неприемлема» показалось мне слишком слабым. Это маленькое королевство на островке между землями фейри и людей лежало еще южнее Дома Кораблика. Для любого дома фейри нираянцы были отверженными, потому что основатели их королевства совершили постыднейшее.

Они смешали кровь с человеческой.

И они жестоко поплатились за осквернение обычая фейри: изгнанием и много худшим. Наказание вершилось и руками моего народа. Руками моего отца.

– Нам невозможно посещать народ изгнанников, – сказала я.

– А что нам мешает? – возразил Кадуан. – Есть причина?

– Их изгнание вечно и всеобъемлюще, – сказал Ишка. – Ступив на их землю, мы осквернили бы себя.

Я еще ниразу не видела Кадуана сердитым. Да и сейчас его гнев разгорался медленно, словно бурлил подо льдом замерзшего озера.