Книга Дети павших богов, страница 174 – Карисса Бродбент

– Звучит…

– Неправдоподобно?

– Не знай я, какой ты никудышный лжец, решил бы, что… приукрашиваешь.

Я хрипло расхохотался:

– Так теперь и живем, а?

Саммерин снисходительно пожал плечами, а потом, вдруг посерьезнев, склонился ко мне:

– Пропал?

– Похоже на то.

– Возможно, еще рано делать выводы. Если Тисаана истощена не меньше тебя, это может быть просто…

– Может быть. Но Тисаана уверена.

– Если так, – пробормотал Саммерин, – я скажу, что никогда ничьей смерти так не радовался.

– И я тоже.

Тем не менее я не мог отделаться от предчувствия, что это… еще не конец. Как будто видел, сколько страниц осталось еще до конца книги.

– Но это…

Взгляд Саммерина скользнул по моей руке. Когда он ее приподнял, мышцы неприятно дернулись под кожей. Я почти неслышно крякнул, хотя и не думал сердиться всерьез. Магия Саммерина говорила с тканями тела, прощупывая, что кроется под ними. Именно этим способом он обнаруживал перелом кости или разрыв сухожилия, определял источник болезни. Неприятно, зато действенно.

Он нахмурился.

– Что такое? – спросил я.

– Не похоже на а-марил. Я и не замечал, пока не взялся искать. Странное явление, ничего подобного я раньше не видел. Ощущается скорее как… заражение… как нечто постороннее… – Он сбился, поджал губы, насупил брови. И попросил: – Не используй пока ту магию.

– Легко. Рад бы вовсе ее больше не использовать.

Саммерин уперся в меня взглядом:

– Я не шучу. Что-то там… – Он хмуро покачал головой. – Просто не используй, и все.

Все тело изломано…

Я стояла перед зеркалом. Кажется, в первый раз за много месяцев. Вместо военного мундира на мне была алая рубаха, подпоясанная черным платком, облегающие черные брюки и сапоги со шнуровкой до колена. Обычный наряд.

Но вот выглядела я далеко не обычно.

Руки покрыты шрамами – там, где я сгноила татуировки. След, оставленный на груди бичом Эсмариса, когда я уже не могла защищаться, виднелся в глубоком вырезе блузы. И руки, конечно, – руки до сих пор выглядели сплошным синяком, и темные жилки протянулись к локтю.

Саммерин говорил, что часть шрамов он мог бы вывести. Я собиралась когда-нибудь принять его предложение, хотя еще не решила, которые хочу стереть.

И все же в моем огорчении крылась не только суетная забота о внешности. Может, я оплакивала чистоту своей кожи. Но ведь у меня и раньше были шрамы – на спине. А до них – на бедрах. И с самого начала была лоскутная кожа, отмечавшая меня как чужую и для вальтайнов, и для неповелителей. Еще не лишившись матери, дома, родины, я уже висела в промежуточном пространстве, принадлежала всем и никому.

Никогда у меня не было чистого тела. Никогда.

Вздохнув, я расправила перчатки, подтянула их до локтей.

– Готова?

Я подскочила.

Боги, я так и не привыкла к этой тишине внутри. От нее все внешние звуки казались намного громче. Я обернулась к Максу – он стоял в дверях, вздернув бровь.

– Не забывай о бдительности, солдат, – посоветовал он.

– Я тебя сразу заметила, – фыркнула я. – Просто решила тебе поддать.

– Поддать? – Он неловко скрыл улыбку. – Или поддаться?

– Поддать. – Я изобразила полную уверенность. – Я всегда говорю то, что хочу сказать.

Ладно, я имела в виду «поддаться». Но виноват был аранский – смешной язык, в котором разные слова ужасно похожи, а одно слово может означать множество разных вещей. Сколько здесь ни проживи, до конца не привыкнешь.