Книга Дети павших богов, страница 138 – Карисса Бродбент

– Тиирна, – тихо повторил он.

Что-то мелькнуло в его глазах – что-то непонятное. Может быть, гордость за меня.

Он подступил еще ближе. Тепло его тела охватило меня, по коже пробежали мурашки. Когда он склонил ко мне голову, наши лица сблизились почти вплотную. Я различала каждый оттенок в зелени его внимательных, любопытных глаз. Матира, как он смотрел! Будто видел во мне вопрос без ответа или неразгаданную загадку. Мне никогда не хотелось, чтобы меня кто-то узнал, увидел, – страшно было, что ответ окажется неудовлетворительным. Но его взгляд меня почему-то утешил. Я так устала.

– Я много думал за это время, – тихо сказал он. – До сих пор не понимаю, что ты со мной сделала в ту ночь. Не бывало во мне такой магии.

Я сглотнула. Слова не шли с языка. Здесь все пропахло пеплом – кроме него. Отнего пахло палисандром – я только теперь заметила и узнала этот запах, когда он окутал меня. Он и выбивал меня из колеи, и успокаивал.

Это отзывалось случившееся в ту ночь и будет отзываться долго-долго.

Я тоже не поняла, что это было. Позже мне пришло в голову, что Кадуан просто оказался много сильнее, чем я думала. Но…

Я покачала головой – чуть заметно, не отрываясь от его глаз, будто ответила без слов: «Я тоже не понимаю».

– Ты меня спасла, – пробормотал он.

– Я не могла…

«Не могла позволить тебе умереть после тех жестоких слов?»

Вместо этого я хрипло прошептала:

– Я должна извиниться. За то, что наговорила тогда в таверне. Всё это… я вовсе так не думала. Просто твои слова оказались…

Слишком похожи на правду.

Перемена в его взгляде сказала мне, что он понимает.

– Я знаю, как трудно сорвать ковавшиеся столетиями цепи.

Ответ был простым и добрым. Он должен был возненавидеть меня за те слова. А он…

Он неожиданно пробрался прямо мне в душу.

Я вспомнила, как неловко он вел себя перед высокородными – как вечно умудрялся сказать что не надо и когда не надо. До сих пор я не понимала. А теперь вдруг поняла.

Он был честным. Был настоящим.

– По-моему, ты станешь великим королем, – тихо сказала я.

Он изогнул уголок губ – тенью улыбки.

– По-моему, ты станешь великой тиирной, – ответил он еще тише.

И мне впервые пришло в голову, что как сама я вижу красоту в том, что другие назвали бы слабостями, так и он может видеть меня.

Я испугалась этой мысли. Его взгляд скользнул по моим губам, и я задумалась, каково было бы почувствовать на них его губы – и увидеть, как рушатся эти стены, как они разваливаются с каждым клочком обнажившейся кожи, каково будет узнавать его настоящего. Но ведь тогда и он бы меня увидел. Я слишком многого не сумела бы скрыть.

Никогда еще желание и страх пред ним не сталкивались во мне в таком ошеломительном равновесии.

Вот почему огорчение мое перемешалось с облегчением, когда он просто взял меня за руку, так что переплелись наши пальцы, а не тела.

Мы не разговаривали. Он откинулся на обломки балок со мной рядом, и мы сидели так, находя странное утешение в тепле чужой кожи.

Сражение началось в огне и закончилось в золе.

Я успела заслужить свою дурную славу. Но вот Макс… Макс застал мир врасплох. Даже величайшие из моих иллюзий не равнялись с Максом в расцвете его силы. Он был точно так же прекрасен – дух захватывало, – каким запомнился мне в поместье Микова. Он весь был огнем и светом.