Книга Мать смерти и рассвета, страница 47 – Карисса Бродбент

Именно так я себя и чувствовала последние несколько месяцев. Словно истекала кровью.

– Ишка, повстанцы доверились тебе, – сказала я. – Доверие дается им нелегко, но ты его заслужил. Мы благодарны за все, что ты для нас сделал. Но…

«Но» сорвалось с моих губ без разрешения, и я замолчала. При взгляде на фейри я все еще чувствовала что-то странное – острое как бритва.

– Но в тебе еще осталась частичка ее ненависти ко мне, – тихо закончил Ишка.

Она. Он. Решайе. Эф.

Я не ответила.

– Моя самая большая ошибка, – сказал он. – Я могу повторить это тысячу раз, и все равно будет недостаточно. Возможно, потеря сына – наказание за то, что я тогда совершил.

Его спокойное лицо омрачилось болью.

Такое человеческое, узнаваемое выражение.

Он говорил так, словно его сын мертв. На самом деле, хотя сыну Ишки и грозила гибель в плену у Нуры, его спасли войска Кадуана, и он сохранил верность королю фейри. Ишка редко заговаривал о нем. Только сейчас я впервые задумалась: что наш союзник должен чувствовать при мысли, что родной сын считает его предателем? Их разделяла пропасть, такая же непреодолимая, как стены Илизата.

Мое сердце дрогнуло от жалости.

– Иногда кажется, что привязанность доставляет только неудобства, – тихо произнесла я. – Но тогда ради чего мы все это делаем, как не ради любимых людей?

Ишка словно собирался ответить, но передумал и протянул руку:

– Покажи мне.

Я повиновалась. Он сжал мою ладонь, хмуро разглядывая витые золотистые узоры. Свет фонаря струился по металлическим завиткам огненными струйками, и линии казались еще более потусторонними. Жжение притупилось, сменившись легкой остаточной болью. Больше я ничего особенного не чувствовала.

– Расскажи мне еще раз, что произошло.

Я повторила рассказ, описав шар, который Фаримов преподнес фейри, и все, что случилось после того, как я этого шара коснулась.

Ишка молчал. Ладонь закололо:магия фейри потянулась к моей, словно прощупывая золотой узор сквозь кожу. Внезапно он выпустил мою руку и выпрямился. Его взгляд метнулся к моему, и я увидела на лице фейри редкое, несвойственное ему выражение – панику.

– Нужно уходить, – сказал он.

– Почему? Что случилось?

И тут раздались крики.

МАКС

Время в Илизате текло по-другому. Секунды растягивались в месяцы, а месяцы сжимались в секунды. Я так и не понял, сон я вижу или одну из уловок Илизата.

Сдвиг произошел внезапно: ткань мира словно с болью разорвалась пополам, как плоть под тупым лезвием.

Следующее, что я осознал, – меня тянет все дальше вниз, я проваливаюсь сквозь пол, затем сквозь землю и попадаю в глубинное неизведанное нечто.

Лицо обожгли холодные соленые брызги морских волн. Давящей тучей нависло ощущение, что за мной наблюдают.

Следом меня окутало до боли знакомое присутствие, и я содрогнулся от того, каким родным показался чужак – родным до глубины души: все, о чем я забыл, что искал, словно очутился в дюйме от кончиков пальцев.

Меня позвали по имени.

Я пошел на зов, но вдруг перенесся совсем в другое место.

И здесь я ощутил другое присутствие: кто-то замурованный в камне смотрел вниз, на прекрасный город в горах. Пребывание там тоже длилось всего несколько секунд.

Жар и боль разрывали на части. Я чувствовал, что горю в бушующем пламени, которое пожирает меня заживо. Все вокруг рушилось.