Книга Мать смерти и рассвета, страница 273 – Карисса Бродбент

Пятьсот лет ощущались как вечность, когда я томилась в одном сломленном человеческом разуме за другим. А сейчас, когда Кадуан говорил обо всем, что ему еще хочется сделать, эти годы казались трагически, несправедливо малым промежутком.

Он бросил на меня строгий взгляд, который словно проникал в мысли.

– Я не сожалею о том, как прожил жизнь, – мягко произнес он. – И мне еще предстоит узнать неизвестное. Возможно, смерть – самая интересная загадка из всех. Есть много миров за пределами нашего.

Я вспомнила, что он сказал умирающему фейри, казалось, целую вечность назад.

– Смерть – это дверь, – пробормотала я.

Кадуан устало улыбнулся:

– Я учился всю жизнь и твердо усвоил единственную константу: ничто никогда по-настоящему не заканчивается.

– Когда-то эта мысль привела бы меня в ужас. – Я издала слабый смешок. – В бытность Решайе я ужасно боялась бесконечности.

– А сейчас нет?

Я молчала, не понимая, что ответить.

– Возможно. Не знаю.

– Когда мы познакомились, – сказал он, – я считал тебя бесстрашной. Ты была… интересной. Отличалась от любого, кого я встречал раньше.

– У меня такое чувство, что я всю свою жизнь боялась.

– У тебя всегда чувства.

Он отвел с моих глаз выбившуюся прядь темно-рыжих волос.

– Самый смелый поступок в мире – чувствовать. Меня это слишком часто пугает.

Несмотря на все те случаи, когда я бросала в лицо Кадуана резкие слова о его трусости, я всего лишь пользовалась ими как оружием. Теперь я проклинала себя за глупость. В Кадуане было больше смелости, чем во всех, кого мне доводилось встречать.

И он ошибся насчет меня.

Он чуть отвернулся и кашлянул, тихо, почти незаметно, как делал всегда. Но когда он повернулся ко мне и ободряюще улыбнулся, на его руке и в уголке рта я заметила темно-лиловый отблеск.

Представляя, как Кадуан стоит на пороге другого мира, я совсем не чувствовала себя смелой.

* * *

Шли дни, и корабли Эла-Дара рассекали море, словно птицы, прокладывающие путь в небе. Атмосфера сгущалась, шутки сменились напряженной тишиной. Кадуан говорил все меньше и меньше. Через несколько дней я поняла, чтоему все труднее скрывать затрудненное дыхание.

Мы выслали вперед разведчиков-вишраи в облике птиц, чтобы проверить, далеко ли до Ары. Наконец они вернулись – и тревог только добавилось. Впереди они видели треллианские корабли с аранским войском. Нура, как мы и подозревали, тоже плыла через море, готовясь вернуть трон предавшей ее страны.

– Она ведет целую армию, – рассказал разведчик. – Забрала всех солдат из лагеря в Трелле. И у нее есть…

Кадуан поднял руку, не желая больше ничего слышать.

Я знала: что-то не так. Каждый день в море я чувствовала, как что-то странное разрастается в мире глубоко под нашим. Теперь я поняла, что ощущаю присутствие украденного Нурой леяра – магии, создавшей меня.

– Ускоримся, – решительно велел Кадуан. – Если доберемся до Ары раньше или хотя бы одновременно с Нурой, без труда повернем хаос, который там разразится, против самих людей.

Приказ Кадуана не оставлял места для споров. Паруса распустили и усилили заклинания, ускоряющие движение кораблей по воде.

Кадуан вернулся на нос. Теперь мы двигались так быстро, что мои собранные волосы то и дело норовили растрепаться. Меджка даже не потрудился подобрать свои, и ветер играл золотистыми прядями вокруг его лица как хотел.