Книга Мать смерти и рассвета, страница 152 – Карисса Бродбент

Интересно, знают ли они, что я рядом? Чувствуют ли меня с такой же легкостью, как я чувствую их?

Очень хотелось воссоединиться с ними. Так я добьюсь силы, которую хотел заполучить Кадуан, да. Но, кроме того, я никак не могла отделаться от странного увлечения этими людьми, от одержимости ими. Я жила внутри их. Когда-то я жаждала их любви больше всего на свете.

Я заколебалась, и Кадуан воспользовался замешательством, чтобы оттолкнуть меня:

– Иди, Эф!

И я пошла.

МАКС

«Тебе нельзя идти дальше».

Мои веки дрогнули.

«Глупо с твоей стороны было приходить сюда, заблудшее дитя».

Темнота. В череп словно вонзали ножи. Спина намокла; я лежал на мелководье в теплой темной воде. Отзвуки боя стали совсем глухими. Я сел.

Передо мной возвышалась дверь темного дерева с золотыми петлями и медной филигранью. Сверху нависал золотой лев в обрамлении кружева из кованых цветов.

Эта картина, как всегда, сопровождалась привычным предостережением: «Ты не хочешь туда возвращаться».

«Ты еще можешь отступить», – продолжал голос. Мне потребовалось несколько минут, чтобы соотнести его с полом и возрастом. Женщина. Моя мать. «Возможно, тебе позволят уйти, если повернуть назад прямо сейчас».

Внезапно возвращение показалось очень разумной идеей. Почему бы и нет? На мгновение я забыл, зачем вообще сюда пришел.

«Воспоминания – забавная штука, – сказал голос. – Потерять их – все равно что получить высшую степень индульгенции, верно?»

«А разве не об этом ты всегда мечтал, Максантариус?»

Последнюю фразу произнес другой голос – более глубокий и низкий. Знакомый. Это голос Брайана?

Я посмотрел вверх, за дверь. Надо мной раскинулось ночное небо, каким-то образом наложенное на руины, – бесконечное, причем я мог охватить взглядом все его сразу, даже не поворачивая головы. Пространство между фиолетовыми звездами рассекали полосы света. Иногда эти полосы взрывались крошечными искрами, а звезды за ними гасли.

Я нахмурился, изо всех сил пытаясь разогнать туман в мозгу.

Нет, это не звезды. И не физический мир вообще – это слои магии надо мной. Мое тело существовало в одном месте, а сознание перенеслось в другое. Я чувствовал каждый маленький взрыв, словно рябь на пруду, которая едва передается на глубину внизу. И там, за дверью, тьму пронзал массивный столб света. Если взрыв звезд наверху казался крошечным всплеском в море, то за дверью поднималось цунами.

Тисаана. Я ощущал ее присутствие безошибочно, словно видел ее лицо наяву.

Но даже отсюда я мог сказать, что магия, которой она пыталась повелевать, была нестабильна и лежала только на одной чаше весов. Она вышла из-под контроля, как магия, которую мы делили в доме Класто, только в тысячу раз сильнее.

Я вскочил на ноги и шагнул к двери. Проклятая дверь отделяла меня от воспоминаний, от магии, а теперь и отТисааны.

Хватит.

Когда я схватился за ручку, боль в голове стала невыносимой.

«Ты не хочешь туда идти».

«Нет, хочу», – возразил я и толкнул створки.

* * *

«Скажи, мой сын пепла, знаешь ли ты, сколько весит миллион воспоминаний? А одно? Оно весит достаточно, чтобы сломать позвоночник. Достаточно, чтобы сломать душу».

Мне был знаком этот голос. Откуда?

Тысячи стен делили мой разум на части. Но разрыв в магии впереди неуправляемо разрастался, становился неуправляемым.