Книга Шесть опаленных роз, страница 51 – Карисса Бродбент

Он встретился со мной взглядом. Я знала, как сильно он хочет увидеть завершение этого эксперимента. Так же сильно, как я.

– Да?

Его голос звучал напряженно, будто даже это короткое слово потребовало от него предельной концентрации.

Я ответила на его следующий, столь же сильный толчок, подавшись к нему, сжавшись вокруг него.

– Да… – задохнулась я. – Да.

Он прижал меня к кровати за плечи, я вновь приподняла бедра, ощущая эти последние движения; мы смотрели друг на друга, кончая вместе. Я еле-еле удержалась от того, чтобы не опустить веки во время взрыва удовольствия, перед глазами плясали белые всполохи, а крик, вырвавшийся из моего горла, должно быть, отдался эхом в пустых коридорах древнего здания.

Но, боги, это стоило того: в его взгляде, затуманенном и одновременно пронзительном от экстаза, я различила такое выражение, будто он смотрел на саму богиню.

Кончая, он сделал глубокий толчок; я извивалась вокруг него, чтобы отдать и принять каждую частичку нашего общего удовольствия.

Затем все стихло. К нам вернулась действительность, все еще расплывчатая.

Вейл опустил голову, его лоб прижался к моему. Я ощутила укол вины, видя, как он дрожит. Столько травм – и такое перенапряжение; не важно, что его исцеляли магические зелья.

Он скатился с меня и будто бы непроизвольно обхватилмое тело, притянув меня к своей груди.

Я никогда не любила объятий. Мне становилось жарко и тесно. Но тело Вейла было идеальным: не холодным и не горячим, не слишком твердым, не слишком мягким. Казалось, оно создано для того, чтобы соответствовать моему.

Я позволила обнять себя, ресницы затрепетали от внезапного утомления, и я ощутила ужас.

Вейл был моим экспериментом. Не более чем задачей, ответ на которую я искала. Я думала, будет легче отпустить его, как только я найду все неизвестные в этом уравнении. Но выяснилось, что ответа нет нигде и одновременно он везде.

Нет, Вейл не был лекарством от чего-либо. Он был совершенно новой болезнью, которую я стану носить в себе вплоть до моего неизбежного конца.

Я не желала отпускать его. Я не любила прощаться. Лучше уйти первой.

Но за каждым из нас придут рано или поздно.

Я действительно не собиралась спать.

У меня просто не было времени на сон. Может быть, зная это, организм навязывал мне его как мог. Вот я позволила Вейлу обнять меня, а вот я уже сонно моргаю, пробудившись, во мраке его спальни. До тех пор я бывала в этой комнате нечасто. Она была так же загромождена, как и все остальные: книги, оружие, все прочее. Казалось, Вейлу не хватало места для его коллекции, собранной за невероятно долгую жизнь, и он распихивал предметы как попало.

Я улыбнулась, сама того не желая.

Вейл. Он коллекционировал знания так же, как я. Какой же глупой, неприлично глупой для ученого, я ощущала себя теперь, вспоминая, как впервые попала в этот дом. Тогда я увидела лишь хаос, но теперь знала, что все эти вещи каким-то образом были связаны с Вейлом. И он хранил их бережнее, чем мне представлялось.

Сейчас он спал.

Мне даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять это. Я чувствовала, как его грудь ровно вздымается и опускается под моей головой. Он провалился в глубокий сон – и хорошо, ведь он нуждался в этом.

Как же я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Смаргивая остатки сна, я уставилась вглубь комнаты. Голубовато-белое, мерцающее пламя как будто приобрело более теплый оттенок. Я перевела взгляд на окна – из-под занавесок просачивался тусклый свет. Свет пасмурного дня.