Книга Дочь всех миров, страница 67 – Карисса Бродбент

Губы сами собой растянулись в улыбке.

– Тебе потребуется какое-то время на освоение, как и с большинством умений, – сказал Макс. – И скорее всего, ты всегда будешь в какой-то мере чувствовать чужие сознания вокруг.

– Хорошо.

И я сказала чистую правду. Мне бы не хотелось полностью терять эту часть себя, даже когда она доставляла мне неприятности. Пусть чувства тех рабов на рынке и навалились на меня нестерпимой тяжестью, их боль стала тогда моей. Я не хотела отказываться от нее.

И тот страх, и тоска, и злость, которые я испытывала вчера…

Мой взгляд остановился на небольшом водопаде за спиной Макса. Неторопливо стекающая вода живо напомнила кровь на ступенях дворца, и у меня вдруг перехватило дыхание.

Макс проследил за моим взглядом и слегка побледнел. Я знала, что в голове у нас вертелись одни и те же мысли.

– Мне еще много чего нужно узнать, – тихо сказала я.

Макс снова встретился со мной взглядом и обреченно вздохнул:

– Полагаю, ты права.

– Расскажи мне о войне, – продолжила я, когда стало ясно, что Макс даже не знает, с чего начать.

Он кивнул на мои руки:

– Только если ты продолжишь работать со своими бабочками. Тогда, возможно, и расскажу что-нибудь.

Я подчинилась. Как ни странно, он тоже.

– На севере острова есть одна гористая область, – начал он. – Те места называются Ривенай. С давних времен у этого региона всегда были трения с остальными, на протяжении всей истории Ары. Раз пять за последние столетия они пытались отвоевать свою независимость. Но то, что случилось восемь лет назад, было намного страшнее, потому что это был первый мятеж с момента появления магии и основания Орденов.

– Почему страшнее?

– По каким-то причинам огромная часть солариев – ривенайцы. На самом деле, многие люди считают, что все соларии в той или иной степени имеют ривенайские корни, даже если этому родству пара сотен лет.

– А у тебя в роду тоже есть ривенайцы?

Он издал безрадостный смешок:

– Более чем достаточно. Откуда, как ты думаешь, мне досталось это нелепое длинное имя?

– Значит, ты боролся за…

– Я сражался против ривенайцев, а не за них. В результате меня не любят обе стороны.

По мере рассказа его голос становился все более напряженным, как туго натянутая струна. Я видела, как трудно ему обсуждать те события своей жизни.

– Почему?

– Я служил в армии с двенадцати лет. Мне даже в голову не приходило выбирать. К тому же я не хотел отказываться от всего, что мне удалось построить.

С двенадцати лет?

В ответ на мое удивленное моргание Макс пояснил:

– Я не был настоящим солдатом. Просто один из вариантов традиционного ученичества. Меня обучали военные, и, если честно, мне там понравилось. Но конечно, в мирное время все выглядело иначе.

От поверхности воды вокруг него начал подниматься легкий парок.

– В любом случае, – хмыкнул он, – рассказ не обо мне.

– А о ком тогда?

Он внимательно посмотрел на меня:

– Не забывай про бабочек.

Я спохватилась, но мой разум блуждал далеко.

– Саммерин тоже служил в армии?

– Да.

– Целителем?

Молчание.

– Нет.

– Кем тогда?

– В то время были другие, более насущные способы задействовать мага, умеющего управлять костями и плотью.

Я не совсем поняла, что он хочет сказать, но мрачный голос Макса заставил меня вспомнить спокойное, умное лицо Саммерина. Оно совершенно не сочеталось в моемпредставлении с занятием, о котором надо говорить таким замогильным тоном.