Книга Дочь всех миров, страница 112 – Карисса Бродбент

– Ты права. Я сломан, и я это знаю. Тут не поспоришь.

Он пожал плечами. Напускная небрежность только подчеркивала грубоватую искренность его голоса. Не тот случай, когда человек пустословил.

– Я ничего не делаю, потому что я уже сделал все, что мог, и потерпел неудачу. И я не смог это принять. Я просто ничего больше не могу.

Его слова дрожью отдались внутри, похоронив меня под сокрушительным валом безнадежности. Я посмотрела на землю, на траву, щекотавшую пальцы ног. Мох на камнях напомнил об ожогах, расползающихся по лицу Воса, тени между листьями вычерчивали уродливую щель вместо носа.

Пальцы приподняли мой подбородок, и я встретилась взглядом с Максом. Он серьезно смотрел на меня:

– Но я думаю, что ты лучше и сильнее меня во всех отношениях. Это правда.

К горлу подступил комок. Я ждала, когда он уберет пальцы с моего подбородка, но он не отпускал.

– Тисаана, не позволяй им забыть о тебе. Ты лучше их. Они должны бояться тебя. Сделай так, чтобы они испугались. Разозлись.

Я моргнула и за миг темноты увидела все: широкополые шляпы работорговцев, удары хлыста Эсмариса, снисходительную улыбку Зерита, каждую рану, рассекающую тело Воса. Видения впивались в мое сердце когтями, словно доведенные до отчаяния призраки.

– Я не могу, – прерывающимся голосом выдохнула в ответ я. – Не могу.

– Почему?

Потому что это слишком.

Потому что я боюсь своей ярости.

Потому что в последний раз, когда я разозлилась, я почувствовала, как в моих руках обрывается человеческая жизнь.

Я открыла глаза и посмотрела в синие, затуманенные горем глаза Макса – отражение моих.

– Потому что, если я позволю себе разозлиться, мне себя не сдержать.

Он наклонился ближе. Так близко, что его нос коснулся моего, и я могла сосчитать его ресницы. Почувствовала теплое дыхание на своем лице, когда он улыбнулся и произнес:

– Хорошо.

В его голосе сплетались дым и сталь.

Готовая к борьбе, я стояла у входа в Башни и наблюдала, как мерцает столица в слабом угасающем свете сумерек. Я твердила себе, что не нервничаю, хотя и понимала, что это ложь.

Я пришла одна. Макс оставил мне стратаграмму, чтобы добраться до Башен, но сказал, что у него есть кое-какие дела и он присоединится ко мне позже. Ну и ладно. Мне проще приготовиться в одиночку. Может быть, он понял это, хотя я не думаю, что он догадался о моих планах.

Я повернулась и окинула взглядом ослепительное великолепие Башен. Они были освещены так ярко, что врезались в небо двумя бесконечными столбами света и стекла, сверкающего на закате. Каждый ярус украшали гроздья переливающихся цветов и полоски мерцающего шифона.

Я находила украшения чересчур пышными, хотя не могла не отметить, как много устроителям праздника удалось сделать со вчерашнего дня.

Знакомый голос окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела Мофа, вприпрыжку спешащего ко мне. Саммерин не отставал от ученика. Оба они оделись с безупречным вкусом – даже Моф, к моему удивлению, выглядел опрятно в двубортном сюртуке из яркой оранжевой парчи, с временно зализанными в подобие приличной прически белокурыми волосами. Правда, когда он приблизился, я увидела, что он успел порвать рукав. Я даже не сомневалась, что к концу вечера его наряд придет в негодность.

– Ты очень хорошо выглядишь, Моф.

– Спасибо. – Мальчик застенчиво опустил глаза. – Ты тоже.