Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 109 – Люцида Аквила

– Спасибо, – сказал он сдавленным шепотом, который словно отравленными иглами проткнул сердце безжалостного демона и вынудил поморщиться от боли.

Морион осторожно положил руки, облаченные в черные перчатки, Люциану на спину и начал поглаживать, пытаясь забрать печали и боль. И хотя эти чувства были ядовитыми и разрушали нутро, Мориона это, казалось, совсем не беспокоило. Он хотел забрать себе все невзгоды – пусть только позволят. Его ладони двигались размеренно и плавно, как покачивающаяся колыбель младенца и даровали покой.

– Если тебе так тяжело, может быть, не пойдем на коронацию? – тихо спросил Морион, и его шепот коснулся уха Люциана так же, как нежный летний ветерок ласкает кожу.

Люциан только покачал головой в ответ, то ли выражая отрицание, то ли просто вытирая лицо о ткань его одежд.

– Коронация не завершится без моего участия, да и мне нужно еще немного побыть в родной среде. – Он с тихим вздохом отстранился от чужогоплеча, и Морион бережно стер слезы с его щек, глядя во влажные золотистые радужки, завораживающе блестящие сейчас. – Я справлюсь. Не переживай. Давай лучше отвлечемся. – Люциан шмыгнул и немного поерзал, устраиваясь на кровати. – Сможешь рассказать мне что-нибудь? – Он снова шмыгнул.

– Например? – спросил Морион, наклонив голову набок.

Люциан коротко пожал плечами.

– Например, на каких книгах ты учился понимать людской мир.

Морион прыснул. Он слегка расслабился, почувствовав, что Люциан наконец-то взял себя в руки и продолжил борьбу. Морион попытался прислониться спиной к изголовью, но прижался лишь к куче подушек, наваленных возле него. Устроившись полулежа, он скрестил руки на груди и ответил:

– В основном это были романы. Методом проб и ошибок я понял, что именно в них делается самый большой упор на человеческие чувства и переживания, именно в них обнажаются людские души. А поскольку автор вряд ли способен писать о том, чего не знает и не понимает, я предположил, что реакции героев из книг вполне могли бы принадлежать живым людям и их можно воспринимать серьезно, запоминать и анализировать. Некоторые истории и вовсе показались мне криком души, и я буквально изучал чужое сознание.

Люциан положил голову на подушки рядом.

– Звучит интересно, я почти не читал подобного. – Его голос был хриплым от слез, но в нем больше не слышалось ни с трудом подавляемой боли, ни тревоги.

– О, я не удивлен и рад этому. Если бы ты понимал все тонкости межличностных отношений, умел считывать намеки и скрытые мотивы, то мне с тобой было бы не так весело.

Люциан фыркнул, ощутив невинный укол по своей гордости, но обижаться не стал. Ему нравилось, что Морион доволен их общением, пусть и за счет его невежества.

– Но для полноценного обучения романов было недостаточно. Да, благодаря им я научился понимать внутренние мотивы людей, но по-прежнему не знал, как считывать внешние реакции, – продолжил Морион. – И вот тогда я открыл для себя театр. Наблюдал за актерами на сцене и внимательно изучал, как душевные переживания отражаются на внешности, как работает ваша мимика, жесты и их связь с эмоциями. Конечно, не всем актерам удавалось хорошо вжиться в роль, но те, кто достигал в этом определенного успеха, становились моими любимчиками. Особенно мне нравилась труппа, которая часто отыгрывалаисторию становления Бога Воды. И пускай сюжет ее сильно искажал действительность, актеры свои роли любили и всегда отлично в них вживались.