Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 106 – Люцида Аквила

Лаванда с облегчением выдохнула, но все равно затеребила пальцами ткань одежд, прикрывавших ноги.

Люциан же посмотрел в окно, чтобы отвлечься. Сложившаяся обстановка сильно огорчала его. Подруга детства пребывала в печали, и причиной этому был он один.

«Как же хочется убраться отсюда… Нужно поскорее со всем покончить, чтобы не видеть грустные лица и не слушать тревожные речи».

– Владычица Неба, – позвал Морион, разрывая гнетущую тишину, – прошу меня извинить, но не могли бы вы оставить нас? Когда вы пришли, мы как раз вели личный разговор и хотели бы его продолжить. – Его слова звучали столь вежливо, что Люциан удивленно посмотрел на него, а Лаванда не смогла отказать.

– Д-да, – запнувшись, ответила она. – Простите, что помешала. И спасибо, что уделили время и ответили на мои вопросы.

Лаванда поднялась с кресла и учтиво поклонилась.

Люциан вежливо склонил голову и хотел сказал что-то вроде: «Ты можешь задавать мне любые вопросы», но промолчал – отныне никто из смертных ни о чем не мог его спрашивать. И всем будет лучше оставить его.

Когда дверь за Лавандой закрылась, Люциан тихо выдохнул и почувствовал, как на сердце немного отлегло.

– Спасибо.

Морион усмехнулся и поднялся с софы.

– Пожалуй, я запечатаю кабинет, чтобы нас никто больше не побеспокоил.

– Вообще-то я буду рад уйти отсюда.

Морион обернулся на него, приподняв одну бровь.

– И куда ты хочешь направиться?

– В мои покои. Запечатаем их и не будем выходить вплоть до начала коронации. Туда, я уверен, никто не попытается вторгнуться, да и проводить там время удобнее, чем на этой узкой софе.

Люциан встал.

Судя по выражению лица Мориона, тот явно хотел пошутить про покои и идею запереться там вдвоем, но сдержался и вместо этого заботливо открыл перед Люцианом дверь.

В просторных покоях владыки Луны царили тишина и спокойствие. В воздухе не ощущалось затхлости, – видимо, во время его отсутствия сюда периодически заглядывали слуги, чтобы проветривать помещение и очищать его от пыли. На широкой кровати, заваленной десятком подушек, лежало то же покрывало, что и в последний раз, когда Люциан был здесь. Деревянная ширма, поражающая изображенным на ней живописным пейзажем, стояла на том же месте, где и всегда; на стеллажах со множеством книг и свитков не было видно и пылинки, а на письменном столе громоздились бумаги, кисти и тушечница, черные глянцевые стенки которой поблескивали в вечерних лучах солнца, – все это словно ожидало, когда ими снова воспользуются.

Здесь было тепло и светло, но слегка душновато из-за запертых окон. Воздух наполнял душистый аромат красного пиона, который стоял в вазе возле кровати. Своей яркостью он выделялся на фоне бежевых и древесных оттенков, преобладающих в покоях, и сразу привлекал внимание.

Морион прошел вперед и кончиком пальца коснулся алых лепестков, мягких и слегка бархатных на ощупь. Во взгляде его стеклянных серых глаз читались плохо скрываемые восхищение и радость.

– Не думал, что ты поставишь его так близко к кровати, – хрипло произнес он. – Когда забирал тебя отсюда, то в суматохе и не заметил цветок.

Люциан высвободил немного духовной силы и взмахом ладони запечатал комнату, чтобы никто не услышал и не почувствовал их присутствия.

– На столе ваза мешала бы, поэтому оставить ее на тумбе я посчитал хорошей идеей, – простодушно сказал Люциан и лег поперек кровати, свесив ноги. – Мне кажется, или пион расцвел еще больше? – Он покосился на цветок. – И так сильно благоухает, что скоро голова заболит.