Книга Завещание короля, страница 24 – Юлия Ветрова

Когда за Анжеликой закрылась дверь, Мартин не спешил выходить. Он слышал наверху звуки шагов и тихие голоса двоих слуг.

Он натянул рубашку, поправил брюки, накинул на плечи камзол и сверху закрепил плаш. Мартин привык делать всё это сам и, порой, в куда более неудобных условиях, чем достались ему сейчас.

Затем, он прислонился спиной к стене и стал просто ждать. Мартин смотрел перед собой и думал о том, что произошло… Теперь, когда ночь закончилась, он отчётливо понимал, что девушка, которую ему довелось встретить, была ему абсолютно чужой. Чужой – но всё равно желанной. Мартин по-прежнему хотел её и не только телом, но и чем-то тёмным и жадным, затаившемся на дне груди. Как будто эта поруганная ангелица была тем, чем Мартин хотел завладеть с самого детства, но о чём всегда знал, что не сумеет это заполучить. Она стоила всех куртизанок и гурий, которых Мартин когда-либо знал. И хоть, была отчасти им сродни, всё равно оставалась бриллиантом в сундуке, набитом простыми стекляшками.

Мартин улыбнулся своим собственным глупым мыслям. Приподнял люк и удостоверился в том, что изба опустела. Выбрался наружу, убрал в погреб остатки еды, которыми не озаботились слуги, накрыл кресло порванным покрывалом и вышел во двор.

Его лошадь всё ещё стояла на месте, там же, где он её и оставил. Мартин взял её на ближайшей почтовой станции и не испытывал к ней особой любви, но всё равно погладил по вытянутой морде в инстинктивномжелании причаститься к теплу живого существа.

Не помогло. Лошадь была такой же чужой, как все портовые шлюхи, которые отметились в его судьбе.

Он проверил упряжь, открыл дверь стойла, вывел кобылу наружу и вскочил в седло.

Метель окончательно утихла, и со всех сторон простирался заснеженный лес. Три цепочки следов протянулись в сторону дороги там, где проехала Анжелика и прошли её слуги. Мартину не хотелось ехать по ним. Он достал компас, определил, в каком направлении должна находиться столица и, направив коня в ту сторону, слегка сжал ему бока.

Мартин почти забыл о том, что ему нужно спешить. Он ехал и думал о том, как в одночасье переменилась его жизнь, когда умер король. Абсолютно незнакомый ему человек, такой же чужой, как все, кого Мартин когда-либо знал.

Если бы не мать, Мартин, возможно, предпочёл бы остаться на юге. Завершить дело с покупкой корабля и ещё лет двадцать бороздить просторы морей, не думая о тех, кто остаётся позади. Матери он отправлял бы деньги каждый раз, когда причаливал в порт, а свою часть вкладывал в новое дело или спускал в кабаках. Мартину нравилась такая жизнь. Ничто не держало его здесь, в Августории. Он всегда, с самого детства, чувствовал себя сорванным с дерева осенним листком, которому только и остаётся, что лететь туда, куда несёт его ветер…

Мартина устраивало это чувство, ему быстро наскучивал порт и, будь его воля, он, возможно, не бросил бы якорь вообще никогда.

«Я должен ей», – убеждал он себя. Мартин любил свою мать, потому что она всегда оставалась единственным человеком, который любил его. Но мать любила ещё и власть, настолько же сильно, насколько Мартин мечтал о свободе, Мерилин мечтала стать в Августории первым лицом. Она была так же тщеславна, как и красива, но с годами красота её померкла и истёрлась, а тщеславие осталось прежним.