Книга Ночная радуга, страница 76 – Жанна Володина

— Моя. Жена. Тоже. Очень. Рада. Встрече, — чеканит Верещагин, такой своей реакцией заставляя меня довольно улыбнуться Виноградовым.

Андрей сникает, но быстро берет себя в руки:

— Твоя жена, Никита, прекрасна! Ты уверен, что заслужил такую?

— Я ее не заслужил, — тут же отвечает на выпад Верещагин. — Я ее встретил и покорил.

— Лучше не скажешь! — хвалю я «мужа» и, потянувшись к его щеке, оставляю на ней легкий поцелуй.

Верещагин снова вздрагивает, словно его прошил слабый удар тока. Рита и Ада скептически разглядывают друг друга. И это выглядит очень странно: этакий поединок сорокалетнейи двадцатилетней. Рита вполне могла бы быть матерью девушки.

— Опоздаем! — цедит Ада, и все, дежурно улыбнувшись друг другу, заходят в здание.

Концерт был прекрасен, Верещагин был ужасен. Места у Виноградовых оказались на ряд впереди и на пару кресел левее. В течение всего первого отделения Андрей не отрывал от меня восторженно влюбленного взгляда, я видела это краем глаза, поскольку твердо решила не поощрять его. Эту восторженность своим грозным ответным взглядом пытался погасить мой «муж», но у него ничего не получалось. Андрей вредничал, я веселилась, Никита заводился, музыка Поля Мориа слегка смягчала, я бы сказала, скрашивала ситуацию.

— Ты его поощряешь! — сердито шепчет мне Верещагин.

— Чем же? — мягко спрашиваю я, положив свою руку на его. — По-моему, это вы глаз друг от друга не отрываете. Не опасаешься пикантных сплетен?

— Нахал малолетний! — шепотом рычит он.

— Неправда. Очень симпатичный малыш! — ласково спорю я.

— Малыш? Звучит слишком сексуально, — нападает на меня «муж». — Что вообще происходит, Лера?

— А что-то происходит? — придуриваюсь я.

Недовольные взгляды окружающих заставляют нас замолчать. Разговор продолжается в антракте, когда мы останавливаемся возле огромного зеркала.

— Ты задумала обольстить меня? — обвиняет Верещагин. — Ты думаешь, что я настолько самец, что паду ниц перед красивой женщиной?

— Самцы не падают ниц, — поправлю я его, ловя на себе, на нас обоих множество любопытных взглядов.

Наше отражение в театральном зеркале во всю стену завораживает и меня. Высокий дергано хмурый мужчина и высокая спокойно улыбчивая женщина.

— Ты права, — мужчина в отражении неожиданно публично прижимает женщину к себе и говорит на ухо жестко и грубо даже для него. — Самцы просто берут самок, когда и где захотят.

Вспоминаю один из вечеров дома у Варьки и долгие беседы с ее любимым соседом, врачом-психиатром Михаилом Ароновичем, из-за мощного влияния его личности я когда-то и решила стать врачом, и отвечаю пространно, вежливо и непонятно для Верещагина:

— Самец может быть альфа, бета, гамма, омега или сигма. Тебе надо сначала определиться, чтобы выбрать свою самку. Но это точно буду не я. При любом раскладе.

— А какой тебе нужен самец? — жарко выдыхает Верещагин, заметными усилиями удерживаясь от того,чтобы не утащить меня за высокую мраморную колону, подальше от зеркала и от посторонних взглядов, чтобы прибить, наверное.

— Не такой, как ты, — теперь выдыхаю я, опалив своим дыханием его губы, которые так близко.

— Я взял для тебя холодное шампанское! — возле нас появляется без разрешения перешедший со мной на «ты» Андрей Виноградов, который протягивает мне бокал.

Верещагин от такой наглости даже теряется на несколько секунд, которых хватает, чтобы я взяла прохладный бокал, поблагодарила и даже отхлебнула.