Книга Ночная радуга, страница 214 – Жанна Володина

— Красиво! — первой отмирает Сашка.

Я молчу и поджимаю под себя ноги.

— Леруся! Может, время тебе поможет? — посылает воздушный поцелуй Варя. — Нам пора! Завтра созвонимся!

— По телефону ты сказала, что Верещагин едет к тебе, — напоминает Сашка, отключив телефон. — И попросилась ночевать ко мне. Ты хочешь спрятаться? Как надолго? Почему? Ты же понимаешь, что и здесь он тебя найдет? Это займет не более часа, если не меньше.

— Он не опасен для вас с Ваней, — наконец обретаю я дар речи. — Он не способен вас обидеть.

— Да? — с ехидным сомнением спрашивает Сашка. — Откуда такая милая уверенность в жестоком и жестком?

— Из опыта, — ворчу я, откидываясь на мягкую спинку.

— Я всё собрал! — докладывает Ваня, вернувшийся к нам.

— Молоток! — хвалит сына Сашка. — Накрывай, хозяин, чай.

Журнальный столик-трансформер за пару секунд Ваня с матерью превращают в высокий обеденный. Через минутдесять мы с Сашкой пьем чай с халвой и щербетом, а Ванька теплое молоко с хрустящими шоколадными шариками. Сашка приносит глянцевый журнал с роскошными свадебными платьями и показывает, какой фасон выбрала ее двоюродная сестра, к которой Сашка едет на свадьбу через две недели. Я поддерживаю выбор, Сашка активно критикует. Резкий звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть.

«Это он!» — говорю взглядом Сашке.

«Что делать?» — по-деловому спрашивает она меня своими карими глазами.

«Не знаю!» — искренне паникую я.

Ваня подозрительно смотрит на нас, жуя шоколадный шарик. Наши выпученные глаза смешат его.

— Мама, у тебя живот болит? — спрашивает он. — И у Леры?

Мы синхронно киваем.

— У вас понос? — радуется чему-то Ваня.

— Почему понос? — фыркает от смеха Сашка.

— Когда у меня был понос, — вспоминает Ваня, — ты давала мне вкусный сладкий сироп. Вы тоже будете его пить? Мне дадите?

— Обязательно! — обещает сыну Сашка и говорит мне. — Пойду, узнаю, что кому надо.

— Может, не открывать? — с надеждой спрашиваю я подругу, вздрогнув от пятого звонка.

— Это не наш метод! — бодро отвечает Сашка. — Наш метод не оборона, а нападение!

Я готовилась к его появлению. Я его ждала. Совершенно точно ждала. Понимаю это, увидев на пороге Сашкиной комнаты Верещагина. Он сердит, нет, зол и раздражен. Сдерживается из последних сил. Из-за его правого колена выглядывает знакомый мне чертик, сразу беся меня до дрожи. Нечистый тоже недоволен мной, мерзко усмехается и показывает средний палец. Очень хочется сделать ответный жест, но, боюсь, эту тварь, кроме меня, никто не видит, а за Михаилом Ароновичем не пойдешь — день рождения у старика-психиатра.

— Не черт тебя нес на дырявый мост! — вспоминаю я приговорку Елизаветы Васильевны, бабушки Вари, которую она любила повторять, когда Варька с Вовкой проказничали и попадались.

В общем-то, она, бабушка Вари, права, конечно. Я слишком глубоко погрузилась в чужую историю. Так глубоко, что она успела стать моей историей.

— Добрый вечер! — выдыхает Верещагин сквозь зубы, демонстрируя нам мрачное недоброе лицо. — Прошу прощения за вторжение. Мне очень нужно…

— Поговорить с нашей Лерой? — находчиво заканчивает за Никиту Сашка, выделяя голосом слово «нашей».

Моя подруга предупреждает врага, что он на чужойтерритории и у меня есть защитники.

— Да, — не спорит с лишним словом Никита, не отрывая от меня взгляда.