Онлайн книга «Вернуть мужа. Стратегия и Тактика.»
|
Мама сцепила руки в замок, словно приготовилась защищаться: - Он зашел в мою жизнь, Варя. И я ничего не могла с собой поделать. Вообще ничего. Я долго сопротивлялась не Пашиному напору, а своим чувствам. Миша все понял, сразу, когда приехал в аэропорт встречать нас. И сказал, что тебя я не получу никогда. Мама делает большой глоток холодного чая и продолжает быстро, торопливо, словно на рассказ ей выделено определенное количество времени: - Год! Я мучила всех целый год. Мишу, себя, Елизавету Васильевну, наверное, и тебя, маленькую, хотя тогда мне казалось, что ты ничего не понимаешь. Ведь мы все пока были рядом. Потом я ушла. Оставила всех вас и ушла. К Павлу. Он на тот момент тоже оставил жену и сына, жил отдельно и ждал. Ждал меня. Мама смотрит на меня, не опуская мокрых, печальных, таких "моих" глаз: - Павел ждал нас обеих. И Миша почти сдался, почти согласился оставить тебя со мной и Павлом. Но... Не согласилась Елизавета Васильевна. - Баба Лиза? - шмыгнув носом, спросилая. - Почему? - Павлу надо было в течение трех-четырех лет почти каждый месяц переезжать с места на место, причем из страны в страну. Бабушка справедливо рассудила, что для пятилетней девочки это тяжело и не полезно. И мы с Мишей согласились. Мама встала, сбросила плед на диванчик у окна и встала ко мне спиной, продолжая говорить и смотреть в окно на цветущий дворик, добивая меня поднятыми в горе и печали узкими плечами: - А потом случилось это сумасшествие. Миша уже жил с Ритой. Тебе исполнилось шесть лет. Миша присылал мне твои рисунки. Иногда отвечал на открытки. Не на каждую, но отвечал. Мы с Пашей на полгода вернулись сюда. Мама говорила все тише и тише, перейдя почти на шепот: - Сначала мы встретились с Мишей пару раз в кафе. Потом выяснилось, что он скрывает эти встречи и от матери, и от Риты. С Пашей начался сложный период. Мы ссорились, даже хотели расстаться. Он ревновал меня, я его. А у Миши была ты, и меня тянуло к нему, как магнитом. Это были странные и нелепые полгода. Мама закашлялась и обернулась ко мне. Уже не бледная, а с лихорадочно красными щеками: - Мы улетели в Осло. Там я с ужасом обнаружила... Хотела вернуться к Мише. К тебе. Это было несколько часов счастья: я имею в виду ту пару часов, когда я мысленно покупала билет на самолет и летела обратно. Я сочинила нелепую историю для Паши. Он бросил все дела, разорвал договоренности, и мы вернулись. Я напряглась. Потому что не хотела слушать дальше. Не хотела ничего знать. Я и так все знала. С того, первого наклона маминой головы. - Я знала, что когда-нибудь придет время, и я буду тебе и ей это рассказывать. Но я так и не смогла за двадцать два года подобрать такие слова, чтобы вы меня простили. - Не надо ей! - в панике шепчу я. - Прошу тебя, не надо! - Что ты! - мама бросается ко мне, но не решается обнять. - Конечно, я не скажу. И дело даже не в том, что я пообещала Мише и поклялась Рите. Дело в ней. Она такого не заслуживает. Я несколько раз срывалась, писала, звонила. Но Миша был тверд и сказал, что все и навсегда останется так, как мы... я решила тогда. - Почему? - спросила я, все-таки заплакав. - Через столько лет я могу объяснить, но не могу оправдаться, - мама тоже заплакала, как-то тоненько всхлипнув. - Ты можешь представить себе невероятное? |