Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 190 – Жанна Володина

Снова сглатываю, нервно оглядываясь на хозяев. Они стоят рядом. Павел Дмитриевич обнял маму за плечи, нежно поддерживая.

- Давайте-ка я угощу вас моим фирменным чаем! - узнаю бодрый приятный голос, который слышала во время телефонного разговора. - Уверен, он вам понравится.

Пока мамин муж накрывает чайный столик, мы сидим на креслах, затянутых белыми холщовыми чехлами, напротив друг друга, и молчим. Мама смотрит на меня, зябко кутаясь в синий плед крупной вязки. Кажется, ее тоже знобит от волнения.

- Индийский чай! - торжественно объявляет Павел Дмитриевич, расставляя чашки. - С молоком, кардамоном, черным перцем и имбирем. Не побоитесь попробовать? Пока вас... тебя ждали, сварил, соблюдая исходный рецепт.

Мои рецепторы тут же запускают программу удовольствия, предвкушая горячее и острое блаженство. Первый ж глоток  вышибает из груди стон удовольствия: действительно, крепко, острееострого и сладко.

- Я знал! - восхищенно говорит Павел Дмитриевич, напоминая мне средневекового алхимика, наконец получившего из свинца вожделенное золото. - Я говорил, правда, Валя, говорил, что Варенька любит острое, как и ты. И в этом вы похожи!

Мама поднимает глаза на мужа и слегка хмурится, словно испытывает неловкость за его слова. Мужчина смущается и торопливо говорит:

- Я оставлю вас. Вам надо поговорить, спросить друг друга о многом. Не буду мешать.

Когда мы остаемся одни, я задаю самый главный вопрос. И это уже не претензия, что она когда-то ушла, не крик души, почему ушла, и не обвинение, почему вернулась. Это самый важный для меня вопрос на этот момент моей жизни, потому что на все остальные у меня есть хотя бы варианты ответов. А на этот нет ни одного. Совсем.

- Максим? - говорю я, обжигая горло острой молочной субстанцией.

Мама наклоняет голову и внимательно смотрит на меня. В этом ее движении что-то вызывает беспокойство и кажется смутно знакомым.

- Он не рассказал тебе? - не удивляется мама и сама отвечает на свой вопрос. - Естественно, нет.

- Откуда вы... ты знаешь моего мужа? - спрашиваю я, согревая ладони об горячую чашку. Насмешливые солнечные лучи теплого, почти жаркого августовского дня рассеиваются, дробятся на солнечных зайчиков колышущейся на легком сквозняке бежевой занавеской, издевательски подлетающей время от времени. А мы обе мерзнем в этом райском красивом уголке домашнего уюта. Я спасаюсь чаем, а она пледом.

- Он нашел меня. Год назад, когда умерла... Елизавета Васильевна. Нашел и потребовал вернуться в твою жизнь. Чтобы, как он мне заявил, хотя бы объясниться.

- Зачем? - поражаюсь я. - И почему не раньше?

- Год назад наше с Пашей возвращение в Россию совпало с тем, что он... Максим узнал то, что мы с Михаилом скрывали больше двадцати лет.

- Что? - выдавливаю я, ничего не понимая. - Что вы скрывали? Зачем скрывали? И почему не сделали этого раньше? Ведь хотели?

Я достаю из сумочки старую новогоднюю открытку.

- Сначала я хочу знать, что здесь зачеркнуто.

Мама берет открытку и с удивлением ее рассматривает.

- Елизавета Васильевна сохранила? - горько усмехается она. - Больше некому. Миша бы не стал. Он бы просто выбросил.

- Не знаю, - честно говорю я. - Нашла у бабы Лизы. Так что тамзачеркнуто?

- Папа просил тебя не ездить ко мне и не разговаривать со мной? - ласково спрашивает мама.