Книга Триумф поражения, страница 69 – Жанна Володина

— И для скрепления этого договора вы явились ночью в мой кабинет в ночнушке и халате? — скептически спрашивает Холодильник и тут же добивает. — И поцелуи мои принимали, разомлев на моих коленях. Вы с собой сначала договоритесь, госпожа Симонова-Райская!

Вот он как все вывернул! Мастер! От злости и негодования меня трясет в буквальном смысле этого слова.

— А мне кажется, все дело в том, чтоя первая и единственная особа женского пола, которая не считает вас неотразимым мужчиной! — я чрезвычайно довольна собой.

— Вы — единственная особа, переворачивающая с ног на голову даже базовую логику! — кричит на меня Холодильник. И крик его музыкой растекается по моим венам. Это мое пространство по умолчанию.

— Прекрасно! Договорились! — пафосно говорю я. — Теперь, надеюсь, ни у кого из нас не осталось никаких сомнений по поводу возможного сценария развития наших отношений?

— Мне все предельно ясно! — чеканит слова Холодильник, включая режим заморозки. — Мужчины не выживут возле вас в радиусе ближе полукилометра. Это безжизненный ядовитый круг, в котором отравляется все живое.

— Неправда! — обида захлестывает меня горячей волной. — Просто мне это не надо. Когда я встречу того, кого выберу. я все буду решать сама.

— Вы не проживете рядом с нормальным мужчиной больше суток! — выносит вердикт Холодильник, направляясь к лифту. — И ему не выжить, если он не обвешается чесноком и не запасется осиновым колом и серебряной пулей. Глухое, рвущееся наружу бешенство заставляет меня выкрикнуть вслед противному мужчине очевидную глупость:

— Василий второй год живет со мной и не жалуется!

— Ты прикрылась Василием?! — хохочет в трубку Ленка. — Что будешь говорить, когда он узнает, кто такой Василий?

— А как он узнает? — ворчу я. — Василий ему не скажет.

Долго не могу заснуть от перевозбуждения, ругая себя за то, что в свои сложные и запутанные отношения с Хозяином приплела ни в чем не повинного паука-птицелова.

Следующие две недели проходят на удивление спокойно. Александр Юрьевич появляется в агентстве всего три раза, увидев меня, вежливо здоровается. Не вызывает с отчетами, не просит почитать сценарии, не приводит новых клиентов.

Затишье благотворно сказывается на моем настроении и работоспособности. Замечательно проходят два детских праздника. Один из них для Сашеньки, чудесного мальчика-инвалида детства. Его праздник из нашей благотворительной программы, которую начал еще Юрий Александрович, подключившись к работе одного из фондов помощи детям. Сашенька создает удивительные рисунки большими пальчиками своих больных ножек. Ручек у него нет. Совсем. Мы обыграли героев его рисунков, сшив волонтерам костюмы по эскизам мальчика. Волонтеры разыгралиюмористический спектакль на основе любимых детских стихов поэтов самых разных исторических эпох. Сам Петровский, сразу согласившись помочь в реализации этого проекта, сыграл нам на музыкальных инструментах множество веселых композиций.

Утомило только телевидение. Ни я, ни мой помощник Димка не справлялись с напором тележурналиста Захара Синицына, сующего свой нос везде и всюду. Поэтому и подготовка к празднику, и сам праздник для меня были подпорчены его навязчивым присутствием. Захар постоянно находился рядом, буквально дышал в затылок — и это не метафора. Ходил за мной по пятам, задавал сотни ненужных вопросов.