Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 99 – Жанна Володина

— Так оставьте меня в покое! — радостно советую я его уху, потом угрожаю его шее. — Вы хотите, чтобы ваш алтарь сломался от негодования? — затем напоминаю его губам. — А кто обещал, что меня не выберет?

— Вы, наверное, были любимицей и в семье, и в доме опекуна, и в институте для Обещанных? — намеренно обижает меня Фиакр.

И я пользуюсь случаем обидеться. Как жаль, что он не видит мои, наполнившиеся слезами глаза. Не видит, но, кажется, чувствует.

— Простите, Лунет! — искренне, покаянно говорит он, опуская меня и осторожноберя за руку. — Я не хотел вас обидеть!

— Хотели! — капризничаю я, мотая головой.

— Хорошо, хотел, — послушно соглашается Фиакр. — Поэтому и прошу прощения!

Светлая ночь, похожая на наши белые ночи в июне, балует нас, стоящих у берега спокойной реки небом, похожим не на ночное, а на утреннее, пением птиц, предвосхищающих рассвет.

— Какое именно испытание я должна буду пройти? — примирительно спрашиваю я, уставившись на водоплавающую птицу, немного напоминающую лебедя, только с пестрым оперением, и загадываю, если она подплывет поближе, то я скоро вернусь домой, если не подплывет, то тоже вернусь, но чуть позже.

— Вы должны честно, не закрывая глаза под вуалеткой, смотреть на встающее солнце, — говорит Фиакр.

— Зачем? — не понимаю я. — В чем смысл? И потом, как вы узнаете, что я их закрыла?

— Очень просто, — улыбается он. — С вами кое-что произойдет или… не произойдет.

Очень мило! Произойдет или не произойдет! Доходчивое объяснение!

Пока я прикидываю, что именно имеет в виду Решающий, пестрая птица, поворачиваясь к нам то левым, то правым боком медленно, лениво плывет к берегу прямо в нашу сторону. Смотрю на молчащего Фиакра и замечаю, что он тоже внимательно смотрит на птицу. Хихикаю, представив себе, что и Решающий загадал что-то сокровенное. Интересно, что?

Случившееся далее пугает меня до внезапной боли в животе. Фиакр резко выставляет вперед руку, и пространство перед его ладонью буквально накаляется, становится похожим на воздух над разогретым жарким солнцем асфальтом. Птица сначала замирает, потом поднимается над водой, тяжело расправив крылья. Фиакр прищуривается и, сжав пальцы в кулак, резко расправляет их, словно бросает в птицу невидимый камень. Несчастную отбрасывает в воздухе, она тревожно машет крыльями и, пронзительно, жалобно крикнув, стремительно улетает.

— Испугались? — просто и спокойно спрашивает Фиакр.

— Вы так своеобразно охотитесь? — пытаюсь шутить я, вспомнив про свое гадание.

Получается, меня домой не пустит Решающий? Мамочки!

— Это не птица, — пожимает плечами Решающий. — Это сущность из Тьмы.

— А! — вяло реагирую я, расстроенная результатами гадания. — Почему же вы ее отпустили?

— Раненая напуганная сущность не опасна, вернется туда, откуда взялась, а мертвую надо еще… обезопасить, — объясняетРешающий.

Понятно, хлопоты с утилизацией.

Птичье пение, прерванное выходкой Решающего, возобновляется с такой силой, что я снова пугаюсь.

— Солнце, — мягко говорит Фиакр, показывая рукой на горизонт.

Я с опаской смотрю на поднимающийся желто-розовый шар, из-за которого что-то «произойдет или не произойдет». Решающий берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Птицы перестают петь. Розовым золотом окрашиваются вершины деревьев, названия которых я не знаю и которые не растут в Москве и Подмосковье, от солнца к нашим ногам крупными мазками тянется желтая дорожка. Заставляю себя не волноваться и не дрожать. И у меня получается! Более того, почему-то хочется расправить плечи и глубоко вдохнуть в себя воздух. Что я и делаю. В руке, которую держит Фиакр, рождается тепло, постепенно переходящее во что-то пугающе горячее, невыносимо обжигающее.